Боже, ей еще несколько месяцев после этого снились ужасные кошмары, и каждый раз она просыпалась в панике, ей казалось, что она снова и снова переживает то жестокое нападение.
Он уперся рукой в стену у ее головы и наклонился ближе.
— Ну, возможно, если бы ты тогда не была такой дразнилкой, этого бы не произошло, — сказал он, будто это была ее вина. — В тот вечер ты была в такой короткой юбке, что выглядела как шалава, умоляющая парня трахнуть ее, так что, я сделал только то, о чем ты просила. Черт, ты даже сейчас провоцируешь меня.
— Одежда женщины не определяет, можешь ты ее трахнуть или нет, мудак, — огрызнулась она, приветствуя прилив адреналина, разносящий жидкую храбрость по ее венам, давая ей уверенность в том, что она сможет избавиться от груза, лежавшего на ее душе последние восемь лет. — Я никогда не дразнила тебя. Я ненавидела тебя и изо всех сил старалась держаться на расстоянии. Возможно, ты смог убедить Мейсона стать твоим другом в школе, но я никогда тебе не доверяла. И тому была причина. Ты доказал правильность всех моих инстинктов в ту ночь, когда напал на меня. Ты всего лишь жалкое подобие мужчины.
Его глаза сверкнули злобой.
— А ты всего лишь грязная шлюха.
Недолго думая, она ударила его по лицу. Так сильно, что его голова дернулась в сторону. Он бессердечно рассмеялся, и когда снова посмотрел на девушку, выражение его лица стало достаточно безжалостным, чтобы по ее спине пробежала дрожь настоящего страха.
— Видишь? Тебе нравится грубость, не так ли? — сказал он тихим, насмешливым голосом.
Прежде чем Катрина успела предугадать его действия, он прижал ее к стене с такой силой, что от удара у нее перехватило дыхание. Удерживая ее своим мускулистым телом, он схватил ее за грудь, а другой рукой за волосы, оттягивая ее голову назад в попытке поцеловать.
На этот раз Катрина не сдалась без боя.
Она боролась с ним, и в тот момент, когда его рот коснулся ее, она сделала единственное, что могла: прикусила его губу так сильно, что пошла кровь.
Мужчина с воем отпрянул назад, выражение его лица излучало ярость.
— Е*аная сука, — выдавил он и занес кулак для удара.
Не в силах пошевелиться, поскольку он все еще сжимал ее волосы, Катрина приготовилась к удару… но его так и не последовало. Вместо этого она наблюдала, как поднятая в воздух рука оказалась молниеносно вывернута назад под неестественным углом, и раздался громкий треск, свидетельствующий о вывихнутом плече. С криком мучительной боли Коннор отпустил ее. Когда он обернулся, Катрина увидела Мейсона за несколько секунд до того, как тот ударил Коннора кулаком в челюсть с такой силой, что снова раздался треск. Два последующих удара застали Коннора врасплох и сбили его на пол склада.
Из-за вывихнутого плеча он не мог подняться, но это не помешало Мейсону напасть на Коннора.
— Проклятый ублюдок! — закричал Мейсон, хватая Коннора за футболку и ставя его на ноги, шокировав Катрину своей силой против мужчины, прошедшего военную подготовку. Но опять же, Мейсон никогда никого не боялся. Он был поджарым и жилистым по сравнению с массивной мускулатурой Коннора, но Мейсон рос вспыльчивым ребенком на улице, которая научила его драться жестко и грязно.
Коннор вздрогнул и схватился за травмированную руку, выражение его лица наполняли боль и враждебность, когда он пристально посмотрел на Мейсона.
— Какого хрена, чувак? — сердито рявкнул он. — Она сама пристала ко мне, как и в школе! Я просто дал ей то, что она хотела. Она чертова потаскуха!
Ложь, которую он извергал, больше не ранила Катрину, как раньше. Она стояла на месте и молчала, потому что знала, что Коннор будет отрицать все ее возражения. Единственным человеком, который имел значение и который должен поверить правде, был Мейсон.
Мейсон встал перед Катриной — защищая ее, как она поняла, — но его взгляд не отрывался от Коннора.
— Только в этот раз я позволю тебе уйти с оставшимися целыми конечностями, — сказал Мейсон тихим голосом, который противоречил тому, в какой ярости он все еще был. — Но посмей хоть еще раз приблизиться к ней каким-либо образом, и я, нахрен, уничтожу тебя. Я больше никогда не хочу видеть твою мерзкую рожу.
Прокушенная губа Коннора изогнулась в усмешке, и он перевел взгляд с Мейсона на Катрину.
— А он знает, что я уже отведал тебя? И задолго до того, как это сделал он, — зло выплюнул он, явно пытаясь опозорить ее перед Мейсоном, создавая впечатление, будто она переспала с ним добровольно.