Когда Мейсон наконец оторвался от ее губ, он ухмыльнулся ей.
— Мой самый лучший поступок — унести тебя из «Гадкого койота» той ночью и залезть к тебе в трусики. Ты была такой чертовски сексуальной и горячей, что мой член тут же решил, что ты — единственная женщина, из-за которой он когда-либо будет страдать, и меня это более чем устраивает.
Она счастливо рассмеялась, задрала его футболку и стянула ее через голову.
— Я сделаю его очень счастливым, обещаю.
Когда она потянулась к пуговице на его джинсах, он схватил ее за запястья и остановил, его пристальный взгляд снова стал серьезным.
— Итак, вернемся к «навсегда», о котором мы только что говорили?
Она склонила голову набок.
— Да?
— Вот чем я занимался этим утром, — сказал он, и теперь выглядел очаровательно нервным. — Я встречался с Самантой, чтобы она помогла мне с вечной частью наших отношений.
Катрина абсолютно ничего не понимала.
— Не уверена, что понимаю тебя.
Отпустив ее руки, он сунул пальцы в передний карман джинсов. Он вытащил презерватив и застенчиво ухмыльнулся ей.
— Ммм, не тот карман, но, да, я надеялся, что сегодня мне повезет.
Мейсон бросил пакетик из фольги на кровать, затем залез в другой карман и на этот раз достал маленькую черную бархатную коробочку.
Все внутри Катрины замерло, и она едва могла дышать, когда он открыл крышку и показал потрясающее кольцо, украшенное непрерывной линией круглых искрящихся бриллиантов. От потрясения она потеряла дар речи.
Он достал сверкающее кольцо, взял ее левую руку и надел его на безымянный палец.
— Мне требовалась помощь Саманты, чтобы выбрать для тебя идеальное кольцо. Оно называется «кольцо вечности», и именно столько я буду любить тебя. Целую вечность.
Множество эмоций сдавило ей горло, наполняя сердце радостью, когда она перевела взгляд с кольца, окружавшего ее палец, на Мейсона.
— Это очень долго.
— Знаю. И я в этом надолго. — Тепло улыбнувшись, он нежно провел пальцами по ее щеке, а затем подошел к ней сзади, чтобы расстегнуть молнию на платье. — Еще один момент, прежде чем я уложу тебя в постель и сделаю своей. Знаешь, почему я привел тебя сюда, в твою квартиру, а не в свой дом?
Она покачала головой, вспомнив предыдущие свои мысли, когда они прибыли сюда.
— Нет. Почему?
Расстегнув платье, он спустил рукава с ее рук, и ткань соскользнула вниз, упав на пол к ее ногам. Он оставил теплый влажный поцелуй на ее обнаженном плече, расстегнул бюстгальтер без бретелек и тоже отправил его на пол. Прохладный воздух коснулся ее груди, и соски мгновенно сжались в твердые, ноющие комочки.
— Потому что после того, как я насытюсь тобой, что может занять много времени, мы соберем все твои вещи и перевезем их ко мне, — сказал он, зацепив пальцами пояс ее трусиков и спуская их вниз. пока они не присоединились к остальной ее одежде. — Ты больше не останешься в этой квартире. После сегодняшнего дня ты каждую ночь будешь проводить в моей постели. Тебе ясно?
Малейшая властность в его голосе заставила ее тревожно переминаться с ноги на ногу, и она застонала, когда он дополнил свой вопрос легким игривым шлепком по ее заднице.
— Да, ясно, — сказала она, желая того же.
— Хорошо. А теперь разувайся и залезай на кровать, — приказал он, зная, как сильно ее возбуждало, когда он становился властным. — Я хочу трахнуть тебя, когда на тебе не будет ничего, кроме этого кольца.
Она выполнила его требование, и к тому моменту, как она устроилась на кровати, он уже разделся полностью и стоял таким же обнаженным, как и она. Он был так великолепен, начиная с его мужественных черт и заканчивая татуировками, которые она так любила, мускулистой грудью, подтянутым прессом и толстым, твердым членом. «И он весь принадлежал ей», — с чувством головокружения подумала Катрина.
Надев презерватив, Мейсон забрался на кровать между ее раздвинутых ног и, начиная с колена, медленно, лениво стал прокладывать дорожку из поцелуев к ее бедрам, пока они не задрожали от предвкушения, а она не стала задыхалась от потребности. Его порочный рот и язык задержались у ее киски, облизывая и скользя по чувствительным складкам. Снова. И снова. И снова.
Когда она промокла от возбуждения, он двинулся дальше, к шрамам на ее бедре. Поцеловал каждый с любовью, заменяя причину их появления удовольствием от своего прикосновения. Затем стал дразниить соски, скользя по ним языком, покусывая и втягивая твердые кончики глубоко в рот, пока не заставил ее отчаянно нуждаться в оргазме, который он так благоговейно довел до пика, но сдерживал. Когда Катрина больше не могла терпеть чувственные пытки, она запустила пальцы в его волосы и приблизила его губы к своим.