— Я…
— Говорить разучилась? Отвечай!
— Я готовилась к завтрашнему занятию, — сказано не смело, но я ответила честно.
— Подсматривая за мной?
— Услышала странные звуки, вот и решила проверить.
— И как? — с усмешкой спросил парень.
— Кирилл, уже поздно, будет лучше, если мы вдвоем забудем об этом и разойдется по домам.
Проклятое любопытство. Чтобы я ещё раз, когда-нибудь поинтересовалась чем-то… Да ни за что!
— Мне так не кажется, — он улыбается и дотрагивается до моих плеч. Его взгляд был пустым и холодным. И сейчас я не уверена, что мне следует надеяться на его рассудок.
— Ты пьян? — вздрогнув спросила, пытаясь отогнать от себя эту навязчивую мысль. Но взгляд, его действия и запах алкоголя с поличным выдавали молодого человека.
— Возможно, — безразлично отвечает и смотрит на меня так, словно увидел впервые в жизни.
— Тем более, тебе пора домой, — и мне тоже… Пытаюсь медленно отойти от него на безопасное расстояние, но парень схватив меня за руку, потянул к себе, из-за чего моё равновесие пошатнулось и я упала прямо к нему в объятия.
Сердце стучит так сильно, что я слышу каждый его стук. Упираюсь руками в грудь Кирилла и смотрю в его голубые глаза, что внимательно следили за каждым действием. Парень наклоняется ко мне так близко, что я слышу его дыхание, а его взгляд падает на мои губы. Он наклоняется ещё ближе и… Смеётся.
— Серьёзно? — спросил он, отпуская меня, — Ты действительно подумала, что я поцелую тебя?
— Не говори глупости, — от злости я готова рвать и метать, но мои щеки все же покрываются алым румянцем, — Я была напугана. Ты пьян, откуда мне знать, что у тебя на уме?
— Поэтому ты даже не оттолкнула меня?
— Не сравнивай наши силы.
— Ой, да брось, Рождественская, — он снова приблизился ко мне, — Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя. Могу оказать услугу, мне не трудно.
— Себе окажи и найди уже мозг, — ненавижу его… Но ещё сильнее себя. Это же нужно было так поступить… Стояла на месте и ничего не сделала, чтобы привести парня в чувство.
— Как грубо, — наигранно-обиженным голосом отвечает Соловьёв.
Дурак! Настоящий дурак!
Забираю сумку и оттолкнув парня, ухожу прочь. Хочу как можно скорее скрыться из виду. Он сумасшедший! Точно сумасшедший.
Но как только я дошла до панорамного окна, возле которого находился студенческий гардероб, некстати заметила автомобиль Соловьёва.
Это меня не касается. Его проблемы. Он же как-то приехал в университет в таком состоянии. Уверена, все будет хорошо. Но чем больше я об этом думала, тем сильнее понимала, что парня нельзя пускать за руль в таком состоянии.
— Чёрт! — выругнулась я, понимая, что совесть опять проснулась очень невовремя.
Иду назад, к спортивному залу, где остался мой одногруппник с мазохистическими наклонностями, придумывая, что сказать ему и как оправдать мое возвращение. Но подойдя к залу, я напрочь забыла все о чем хотела сказать молодому человеку.
Он сидел оперевшись спиной о стену, поджав ноги и запустив в волосы пальцы.
Я остановилась на месте и думала, что делать. С ним явно что-то не так, но чем моё присутствие ему поможет? Он снова накричит на меня и отправит словесно самыми скверными словами в далёкий путь. Но все же я не могу уйти. Это будет неправильно. Если вернулась, значит нужно дойти до конца. Ведь я права? Надеюсь, что «да».
Подхожу ещё ближе и едва слышно произношу:
— Кирилл?
Мне очень страшно, я чувствую как моё тело накрывает волной тревоги, но стараюсь стойко держаться. Подхожу ещё ближе и смотрю на молодого человека. Он даже не поднял взгляд, молча продолжал сидеть, пропуская через себя поток мыслей.
Я ещё пожалею об этом.
Сажусь рядом, но отвлекать парня не рискую. Молча сижу и смотрю на Соловьёва. Видимо он почувствовал, что я нахожусь рядом.
— Ты вернулась… — озвучил факт и глядя на меня, улыбнулся.
— Не могу же я бросить тебя в таком состоянии, — тяжело вздохнула, улыбаясь уголками губ.
— Как мило, — он всё ещё пытается держать планку, только вот у него очень плохо получается.
— Кирилл, хватит, я слишком ответственна, чтобы оставить тебя таким в университете, ничего более, — напомнила я парню, стараясь изо всех сил включить режим стервы. Он не должен почувствовать жалость. А я ведь по большей части жалею его сейчас.
Он кивнул и замолчал, наблюдая за своими руками. Он не в себе. И, наверное, завтра пошлёт меня далеко-далеко, но сегодня я не позволю ему остаться в одиночестве. Ведь всё-таки он — Кирилл Соловьёв. Мой одногруппник и самый ужасный ученик на земле. Я привыкла к его выходкам. Пусть бесится, я не сдамся.