— Я вижу, ты провел свое расследование, — ровно сказал Кейр.
— Я предчувствовал, что от вас так просто не отделаться, хотя я уже сказал вам, что не заинтересован в ведении дел с вашей… организацией.
— Очень самонадеянно с вашей стороны отказываться от нас, не выслушав меня. Я думал, что вы известны как один из хороших людей, непредвзятых и открытых.
— Говорите то, что хотели.
Приказ отца повис в воздухе.
— Как вы знаете, мэр близок к тому, чтобы объявить о том, что он назначен на место уходящего в отставку комиссара полиции. Человек, которого он планирует поставить у власти, еще более коррумпирован, чем сам мэр, что говорит о многом.
Тень гримасы омрачила лицо моего отца.
— Вы не хуже меня знаете, что как губернатор, я не могу контролировать, кого назначают на эту должность.
— Ну же, Александр.
Кейр наклонил голову.
— Вы были в игре достаточно долго, чтобы знать, как это работает. То, что это не входит в ваши должностные обязанности, не означает, что вы не имеете никакого влияния.
— Я построил свою карьеру на честности.
Отец оскалился.
— Я не собираюсь сейчас это терять.
— Вам не нужно переходить границы, чтобы оказывать влияние. Скажем, у вас есть какая-то очень личная информация о мэре — информация, которую он предпочел бы скрыть от прессы. Это знание может дать ему повод пересмотреть свое решение.
Отец сверкнул глазами.
— Это шантаж.
— Это политика, и Вы это знаете.
Кейр сохранял невозмутимое спокойствие на протяжении всего разговора, как будто его мучила вечная скука. За ним было интересно наблюдать.
— И вы предоставите мне эту информацию, чтобы помочь установить кого? Кого-то столь же коррумпированного, но более соответствующего вашему образу действий?
Кейр наклонил подбородок.
— Таких достойных людей, как вы, трудно найти, но это не значит, что мы не сможем найти кого-то более подходящего для этой работы. Кого-то, с кем мы оба могли бы договориться.
Отец покачал головой, его губы сжались.
— Я не собираюсь вмешиваться в дела мэра. Так что если это все…
Отец скрестил руки и отступил назад, чтобы освободить путь к входной двери.
Я могла бы сказать Кейру, что это будет ответ моего отца. Его этические нормы были безупречны, и это была одна из причин, по которой я так старалась соответствовать им.
Как будто он пытался помочь только ради выгоды моего отца, Кейр медленно покачал головой.
— Не говорите, что я вас не предупреждал.
Его глаза поднялись к моим, вышибая весь воздух из моих легких, как из дырявого воздушного шарика.
— Это угроза?
Я вырвалась из объятий Кейра и посмотрела на отца. Я никогда не слышала такой жестокости в его голосе.
Кейр поднял руки в знак капитуляции.
— Просто напоминаю вам, что когда будет назначен новый комиссар, избавиться от него будет гораздо сложнее. Правительственная волокита и прочая ерунда.
— Опять же, не моя проблема.
— А вот это уже не похоже на известного спасителя города.
Кейр не был готов сдаться. Я не была уверена, впечатлена я или раздражена.
Отец пристально посмотрел на него. Воздух стал перенасыщен удушающей демонстрацией силы, ни один из мужчин не хотел отступать.
Кейр, наконец, уступил с ухмылкой.
— Полагаю, я сам найду выход.
Его глаза в последний раз поймали мои, прежде чем он повернулся к двери.
Смотреть на его удаляющуюся фигуру было все равно что наблюдать, как исчезает береговая линия, когда я уплываю в море. Мне хотелось позвать его обратно и заставить остаться, чтобы не потерять то ощущение легкости, которое он создал. Но я знала, что это желание безрассудно и противоречит всему тому, над чем я работала, как если бы я съела целую пиццу после недели правильного питания — только гораздо более катастрофично. Кто-то вроде Кейра Байрна разрушил бы картину моей жизни. Почему я вообще думала о нем?
Я потрясла головой, надеясь вернуть здравый смысл, а потом пошла обнять отца.
— Прости за это, — пробормотала я. — Я не должна была впускать его.
— Я удивлен, что ты это сделала. От него не очень-то исходят доброжелательные флюиды.
Я подняла бровь с издевкой. — Я старалась не осуждать.
Папа рассмеялся и поцеловал меня в лоб.
— Рад тебя видеть, Ро. Я всегда могу рассчитывать на то, что ты скрасишь мой день.
Мне хотелось, чтобы эти слова принесли мне радость, а не сжимали тиски вокруг моей грудной клетки.
— Плохой день? — Спросила я.
— Нет, просто длинный. Ты останешься на ужин?