Я ожидала, что охранник у входа впустит Стетсона внутрь. Когда этого не произошло, я поспешила к двери и открыла ее. Стетсон стоял по другую сторону, его лицо было необычайно торжественным.
— Привет, заходи.
Я отступила назад, чтобы дать ему место, затем заглянула на лестничную площадку, с удивлением обнаружив, что охранник неожиданно отсутствует. Может, у него было какое-то поручение или его отозвали? Я бы спросила маму, но она была на третьем этаже в библиотеке и занималась тем, чем занималась мама.
Я закрыл дверь и провел нас в гостиную.
— Стетсон, я очень, очень сожалею обо всем. Я никогда не хотела причинить тебе боль.
Я села на край кресла, крепко сцепив руки — отчасти от волнения, отчасти чтобы не было видно моей татуировки.
Стетсон не сел. Он стоял в нескольких футах от нее, скрестив руки, одной рукой потирая челюсть.
— Знаешь, Роуэн, дело вот в чем. Твои действия не просто причинили мне боль. Ты заставила меня выглядеть чертовски жалким перед всем чертовым городом.
Злобный блеск в его глазах потряс меня.
Я вскочила на ноги.
— Если ты позволишь мне объяснить…
Я понятия не имела, как именно я буду что-то объяснять, но у меня не было шанса.
— Сядь. Блять.
Его слова были клинками, вынимающими меня из колен.
Что-то было не так. Я чувствовала себя так, словно в моей гостиной стоял незнакомец. Неделями ранее, когда я нашла Кейра в доме, я не чувствовала ни капли страха. Я не была уверена, изменилась ли я настолько кардинально с тех пор или врожденное чувство интуиции сдерживало это чувство, но в любом случае, все было по-другому.
Страх лизнул мой позвоночник и послал волны беспокойства, покалывающие до кончиков пальцев.
— Из тебя получилась бы идеальная жена, — размышлял Стетсон. — Никаких вопросов. Никакого мнения. Достаточно красивая и умная, но нетребовательная. И самое лучшее? Ты была абсолютно лишена эмоций. Мне не пришлось иметь дело с тем, что ты страдаешь из-за малейшего пустяка, как это делают многие женщины.
Он ухмыльнулся и засмеялся про себя.
— Жаль, что ничего не вышло, но я мог бы найти кого-нибудь другого. Всегда найдется кто-то, готовый сыграть желаемую роль, когда на кону достаточно денег.
Я держала свои губы плотно сжатыми, боясь произнести хоть слово. Это было безумием. Я запирала свои эмоции, чтобы защитить себя, но холодная манера поведения Стетсона была чистой воды развратом. Неспособность понять эмоции вообще. Такой отрыв был непредсказуем. Ужасающим.
Он хмыкнул, продолжая свой монолог.
— Но потом у тебя должна была появиться гребаная совесть, — медленно произнес он, подкрадываясь ближе. — Я слышу, как кто-то плачет, Стетсон, — повторил он мое заявление несколькими неделями ранее, передразнивая меня плаксивым, несчастным голосом.
Шок пронзил меня насквозь.
Он знал, что я нашла ее, а значит… он знал о девушке. Он знал все это время.
В животе забурлила липкая тошнота, сгущаясь в тягучую массу, когда воцарился настоящий страх. Я приняла замерзший пруд за открытое поле, и теперь я оказалась на тонком льду, а воздух наполнен скрипом приближающейся смерти.
— Как ты мог?
Это было все, что я смогла сказать, да и то шепотом. Ужас перепутал мои мысли.
— Ты должна была оставить все как есть, Роуэн.
Слова были мягкими, с оттенком раскаяния, но это не подготовило меня к его внезапной атаке. Его рука вырвалась и обхватила мое горло, рывком поставив меня на ноги.
— Ты должна была оставить это! — Кричал он мне в лицо, его черты исказились от ярости.
Он был психопатом. Он знал о девушке, и ему было все равно. Как я могла быть такой слепой?
Ты была не в том состоянии, Ро. Не вини себя. Только не снова.
Слова Айви вместе со жжением в легких вызвали слезы на моих глазах.
— Прости меня, — прохрипела я, сжимая его руку у своего горла, мои острые ногти скреблись в поисках спасения. Я даже не была уверена, за что именно мне жаль, но я должна была попытаться успокоить его.
— Сожаление ничего не меняет, Роуэн. Когда папа сказал мне, что ты раскрыла мой маленький секрет, я поклялся, что ты не будешь настолько глупа, чтобы поднимать шум. Только не моя Роуэн. Она знает, как оставаться в своей полосе. Потом ты начала отстраняться. Не идеально, но неважно. Я мог бы с этим справиться. Но нет, ты должна была пойти и сделать что-то монументально глупое. Все в этом чертовом городе видели фотографии, на которых ты шлюха с этим головорезом. Как, по-твоему, я выгляжу в таком свете?
Я попыталась покачать головой.