Мне будет приятно выплеснуть энергию гнева, бурлящую в моем теле, выбив из него все дерьмо. Лучше лицо, чем кирпичная стена.
Я рычу, когда оборачиваюсь и вижу пару наркоманов, курящих на капоте машины. Они одаривают меня ленивыми улыбками и держат однобокие знаки мира.
— Вы видели джип, который был припаркован здесь? — Я едва узнаю свой голос, когда подхожу к ним.
— Да, черт возьми, мужик. Классная тачка, — говорит один, его веки опускаются.
— Ты видел, куда он делся, — сквозь зубы выдавливаю я, резко произнося слова.
Другой обкуренный пожимает плечами и почесывает нахлобученную на голову шапку.
— Это было как волшебство, чувак. В одну секунду он был там, а в следующую укатился.
Моя голова качается, и я моргаю. Когда я формирую кулак, мои костяшки трескаются. Я хватаю того, кто ближе, за лацкан его школьного пиджака, ткань задирается, когда я притягиваю его ближе.
— Подробности. Сейчас же. — Я ничего не делаю, чтобы остановить безумное растягивание рта, которое заставляет глаза наркомана расшириться. — Говори быстрее.
— Я не знаю, чувак! Но это было уморительно.
Хриплое веселье переходит в задыхающийся кашель, когда я грубо встряхиваю его.
— Если ты не хочешь, чтобы я разбил тебе лицо, ты скажешь мне, куда, блядь, делся мой джип!
— Остынь, чувак, — говорит другой. Он достает телефон и бросает его мне. — Смотри. Видишь, он больной, да?
Я ловлю телефон одной рукой, заслужив протяжное «ох» от их благодарности за мою ловкость.
Не успеваю я взглянуть на телефон, как ко мне подбегают Девлин и Бишоп. Они одеты в тренировочные майки и футбольные бутсы.
— Лукас, — кричит Девлин. — Тебе нужно срочно идти на футбольное поле.
У меня не хватает терпения разобрать прищуренное выражение его лица. Бишоп выглядит нервным, что странно для него. Со злобным рыком я отпускаю наркомана и следую за своими друзьями.
Я бросаю взгляд на свое пустое парковочное место.
— Мой телефон, чувак!
Закатив глаза, я бросаю его в парня. Он вскрикивает, когда телефон падает на землю. Мне плевать, что экран треснул, это не моя гребаная проблема.
— Сейчас, Лукас! Я серьезно.
— Ладно, иду, — ворчу я, следуя за ними.
Мы доходим до футбольного поля и толпа зрителей собралась у боковой линии, преграждая нам путь. Обычно за нашей тренировкой с трибун наблюдает горстка людей, но здесь их по крайней мере вдвое больше.
Я потираю лоб, протискиваясь сквозь толпу, чтобы попасть на поле. Тренер в ярости, топает взад-вперед, размахивая руками по дуге с зажатым в одной руке планшетом. Команда стоит вокруг с ошарашенным выражением лица. Он бросает блокнот на землю, его лицо краснеет, а глаза выпучиваются, когда смотрят на меня.
Величина гнева, который он направляет на меня, заставляет меня отступить на шаг в замешательстве.
— Сэйнт! — кричит тренер.
Я понятия не имею, что происходит, пока не почешу затылок и не отведу взгляд от него. Затем я вижу это, и моя кровь холодеет.
Я нашел свой пропавший джип.
Что. Блядь.
Мой желудок переворачивается, облегчение смешивается с тревогой.
Джип стоит на футбольном поле посреди вырванной травы, глубокие следы шин образуют неровную дугу. Повреждения от поездки растянулись по меньшей мере на тридцать ярдов.
Я делаю несколько шагов в его сторону, охваченный неверием. На капоте черной краской нарисован мой номер. Огромная цифра 14 вдруг заставляет мое обычное высказывание показаться глупым. Ничто в этой ситуации нельзя охарактеризовать как двойное везение.
На лобовом стекле огромными печатными буквами написано сообщение. Оно гласит: Король Мидас из Риджвью, прекрасный разрушитель.
Я сцепляю пальцы за головой и с трудом выдыхаю. Мой желудок похож на гнездо змей, свернувшихся, извивающихся и переплетающихся в постоянно движущейся массе.
— Святой, о чем ты, черт возьми, думал? — Тренер хватает меня за воротник и кричит. —Уничтожение школьной собственности — нам повезет, если мы сможем исправить это до игры в эти выходные. Ты думаешь, эта выходка смешная?
Облако смущенного дискомфорта поднимается достаточно, чтобы я смог рассмотреть, как все смотрят на меня. Они действительно...?
Я не могу сдержать резкий смех, который вырывается из моих легких. Все думают, что я сам это сделала. Они знают меня еще меньше, чем я думал, видя только образ, который я ношу, как рыцарские доспехи, рядом с этими людьми.
Зачем мне это делать? Это глупо. Слишком легко попасться. Шалости имеют смыл только тогда, когда мне это сойдёт с рук.
Конечно, золотой святой школы будет достаточно самоуверен, чтобы провозгласить себя королем Мидасом.
Я бросаю взгляд на Девлина и Бишопа, стоящих среди толпы наблюдающих. Несколько человек подняли свои телефоны, вероятно, записывая все это. Девлин поднимает брови и слегка качает головой.
Он не знает, как это произошло и кто это сделал.
— Я не могу поверить, что ты сделал что-то настолько глупое и безрассудное — это может закончить наш сезон раньше времени! Чемпионат! — разглагольствует тренер мне в ухо, брызгая слюной. Он тычет пальцем в машину. — Убери это с моего чертова футбольного поля, или ты вылетишь из команды!
Вена, пульсирующая на виске тренера, выделяется на фоне его багрового лица. Я беспокоюсь о его кровяном давлении, если не возьму это под контроль быстро.
Подняв ладони, я делаю овечье выражение лица. — Я позабочусь об этом. Мне жаль, что это случилось.
Надеюсь, школа не будет предъявлять обвинения за нанесенный ущерб. Папа позаботится об этом, он довольно дружен с полицией и воспользуется адвокатской терминологией, чтобы представить все как безобидный хаос молодости. Но он будет недоволен мной. Нет, если это означает досрочное завершение моей футбольной карьеры.
Я бы хотел, чтобы так и случилось, за вычетом вины за эту дерьмовую выходку.
Мой день становится еще хуже, когда я не могу найти ключи в рюкзаке. Я сую руку в каждый карман, глаза сужаются с каждой секундой.
— Сэйнта, — предупреждающе рычит тренер.
— Я знаю, я знаю! Клянусь, тренер, я разберусь с этим. — Мои мысли полностью сосредоточены на том, чтобы выйти из этой ситуации невредимым. Я провожу рукой по волосам. Где могут быть мои ключи? Поворачиваюсь к тренеру Гарсии, чтобы убедить его. — Не сажайте меня на скамейку, тренер. Я буду работать в два раза больше, чтобы загладить свою вину и я оплачу замену дерна на поле. Мы будем готовы к игре.
— Хорошо. — Губы тренера работают, и он скрещивает руки. — Сделай это, Святой, или у меня не будет выбора, кроме как обратиться к директору Бишопу. — Он обращается к команде. — Самоубийственные спринты. Сейчас же.
Их стоны заставляют меня прятать гримасу. Лучше бы тренер не вымещал на них свой гнев. Это может испортить наши игры, если они обидятся на меня за неделю изнурительных тренировок.
Неважно. Сейчас у меня нет времени разбираться с этим. Я бегу трусцой к Девлину и Бишопу, оттаскивая их от толпы, наблюдающей за драмой. Некоторые из них хвалят меня за это. У меня сводит челюсть, и я хриплю.
— Моих ключей нет в сумке, — бормочу я.
Брови Бишопа высоко подпрыгивают. — Кто-то серьезно тебя подловил.
— Не втирайте мне это дерьмо. — Я провожу рукой по лицу, щипая переносицу. — У кого-нибудь из вас есть идеи?
— Запасной комплект? — предлагает Бишоп.
— Нет, я думаю, что знаю кое-кого, кто может знать, — перебивает Девлин. Его губы сжимаются в тонкую линию, на лицо падает тень. — Пойди проверь команду девочек по легкой атлетике.
—Зачем?— Мне плевать на девчачьи спортивные команды, поэтому я не понимаю его логики. —Мне нужно доехать до дома, чтобы взять запасные ключи—.