Я смотрю на Алека, сидящего на скамейке, сжимаю зубы и терплю, как чувство вины перекатывается в моей груди. Я чувствую себя немного дерьмово, говоря о его сестре с ним рядом. Надеюсь, он нас не слышит.
— Я не тороплюсь с ней. Заставляю ее влюбиться в меня.
Картер захихикал. — Больной, брат. Ты безжалостен. Ты не просто сломаешь эту ханжу, ты уничтожишь ее. Она больше никогда не подумает дважды о том, чтобы переступить через тебя.
Тень сомнения ударяет меня в живот. Я все это начал. Это я виноват в том, что натравил на нее своих друзей.
Но я не могу сожалеть об этом.
Не тогда, когда это привело Джемму в мои объятия.
Теперь она моя, и я ее не отпущу.
Тьма глубоко сидит во мне. Это не просто желание обладать ею. Это нечто большее.
Хочу постоянно держать ее при себе. Я не шутил, когда признался ей, что фантазировал о том, как наблюдаю за ней через окно ее спальни.
— Да... — Моя челюсть работает, и я отталкиваюсь от забора. — Пойдем, давай разберем с тренером следующую игру, пока не закончился перерыв.
Картер следует вплотную за мной, раздражаясь на мое нарастающее возбуждение.
Мне нужно, чтобы все отвалили к черту.
Что еще важнее, мне нужна Джемма. Я неспокоен, как черт, и она — единственное, что может это вылечить. Она как мой наркотик, и я принимаю удар за ударом, не контролируя себя.
Это немного пугает, как глубоко она забралась под мою кожу и стала моей навязчивой идеей. Я думал, что знаю, где прохожу черту. Когда дело доходит до Джеммы, я переступаю через все, чтобы добраться до нее.
Я бросаюсь в оставшуюся часть игры, чтобы выкинуть Джемму из головы.
20
ДЖЕММА
Шины хрустят по гравию, когда я подъезжаю к дому Лукаса. Отчетливая волна дежавю заставляет меня остановиться рядом с жемчужно-белым Escalade. Сцена такая же, как и раньше: люди высыпают на участок из каждой щели дома — с палубы, с крыльца, спускаются к причалу.
На этот раз никаких отважных (сумасшедших) любителей понырять, над Риджвью прочно поселилась осенняя прохлада.
Всю эту неделю то и дело шел дождь. Когда я выхожу из машины, земля мокрая, сырость задерживается в воздухе, как гнетущий туман. Влажный холод пробирает до костей, обволакивая меня, как неотвратимые нити льда.
Кажется, что дождь может усилиться в любую секунду, небо зловещее и затянуто тучами, звезд не видно.
Несмотря на то, что я часто чувствую себя крутой в своей кожаной куртке, сегодня она была не самым подходящим вариантом верхней одежды. Дрожа, я обнимаю свое тело.
Спасибо, что заставил меня вылезти из моих уютных треников, придурок.
Это уже вторая вечеринка, на которую меня отправляют, чтобы я могла дотащить Алека до дома.
Я с нетерпением жду тошнотворного бульканья в животе, но оно не такое сильное, как в первый раз, когда я была здесь. Интересно, имеет ли это какое-то отношение к прогулке на лодке с Лукасом, которая не дает мне покоя с тех пор, как это случилось.
Пробираться сквозь толпу пьяных посетителей вечеринки все еще нелегко, расстройство желудка или нет. Я быстро осматриваю палубу и ничего не обнаруживаю в : « Операции: Возращение Алека».
Все празднуют трехдневные выходные.
Елена играет в пивной понг с тем же футболистом, его руки на ее бедрах, он подпрыгивает под хип-хоп ритм, звучащий из звуковой системы. Она убивает это. Бросок, который она отбивает, чертовски приятен.
— Джемма! — Елена замечает меня и бежит ко мне, оставив игру. — Джексон, это все ты, детка!
Футболист машет рукой. — Я справлюсь.
— Я так рада, что ты пришла!
— Не заводись. Я здесь, чтобы забрать Алека, вот и все.
Елена драматично надувается. Это не заставит меня передумать.
— Ты его не видела?
— Внутри, я думаю. Или проверь крыльцо, он недавно сблизился с Сашей Пирс.
Я думаю, так зовут девушку, которая сидела у него на коленях, когда мы все тусовались в доке Лукаса на прошлой неделе. Та, вокруг которой он кружит каждый раз, когда я его вижу.
— Круто. Увидимся позже. Удачи в игре.
Елена держит руки высоко в воздухе, как в позе поддержки. — Джекс и я правим безраздельно. — Она ударяет себя в грудь и произносит глубоким голосом, похожим на голос пижона. — Непобедимы.
Я фыркаю и даю ей пять, прежде чем отправиться в дом на поиски Алека.
На этот раз я нахожу его в гостиной, танцующим между двумя девушками — одной из них, той самой чирлидершей, Мариссой. Она перекинута через его спину, ее наманикюренные ногти блуждают по его груди, а он смотрит на сводчатый потолок стеклянными глазами. Я не вижу рядом Сашу, но лицо Алека искажается в кислом выражении. Он сильно раскачивается из стороны в сторону, не в такт музыке.
— Ты пьян? — Обвинительные слова вылетают из меня прежде, чем я успеваю осознать то, что вижу.
Он еще хуже, чем я когда-либо видела. Я не пила после ночи с Мэттом, не желая терять бдительность, но Алек никогда не был так неряшлив.
Он выглядит чертовски грязным.
— Алек.
Марисса морщит нос, усмехаясь: — Остынь. Ты что, его мама?
Тяжелый вздох шипит между моих зубов.
— Неужели ты не видишь, что ему сейчас нужно, чтобы вы двое его поддержали? — Я тянусь к Алеку, но он издает воинственное невнятное мычание и отпихивает меня. — Алек, какого хрена, чувак? Мама тебя убьет. Она снисходительна, но это слишком.
— Нет, — бормочет Алек, обращая свой взгляд на меня. — Давай!
— Ладно. Тебе нужно, типа, очень много воды. И прилечь. — Я нюхаю алкоголь, исходящий от него. Он просачивается из его пор вместе с потом. — Фу. И чертов душ. Зачем ты это сделал?
Марисса и другая девушка впиваются в меня когтями.
— Не будь такой ханжой, — огрызается подруга Мариссы тоном злобной девчонки. Она — точная копия Мариссы, одета в такую же черную кожаную мини-юбку и фиолетовый свитер. У них даже волосы собраны в одинаковый высокий хвост с веселым бантиком. Я решаю называть ее Марисса-2. Она щиплет моего брата за щеку. — Алек в порядке. Правда, малыш?
И тут у меня в животе бурлит, чего я так долго ждала. Я кривлю губы и оттаскиваю брата от них.
— Если в твоем понимании хорошо — это бессознательное состояние и неспособность дать согласие! — Сила моего собственного травматического опыта вливается в мой гнев. Девушки отступают назад. — Идите танцевать с кем-нибудь другим. Я собираюсь помочь брату.
— Неважно, — бормочет Марисса. Большая часть ее внимания прикована к парням в углу, где Лукас и его когорта крутятся вокруг бочонка. — Пойдем, Кел. Там охота за членами получше.
Марисса и Марисса 2 держатся за руки и оставляют меня поддерживать весь вес Алека, когда они толкают его в меня. Я стискиваю зубы и неловко маневрирую на диване. Никто не подает мне руку и не делает ничего, чтобы убраться с моего пути.
— Нужна помощь?
Я подпрыгиваю от голоса Лукаса, не ожидая, что он материализуется позади, когда я только что видела его в другом конце комнаты. Пытаюсь пожать плечами, но это невозможно, когда мой брат тяготит меня.
— Вот. — Лукас берет другую руку Алека, и мы вместе устраиваем его на диване. Алек стонет. — Да, я слышу тебя, приятель. — Лукас похлопывает Алека по плечу. — Я принесу ему бутылку воды.
— Спасибо.
Я вожусь с толстовкой Алека, стягивая ее через голову, чтобы помочь ему остыть.
— Если тебя стошнит на меня, ты официально останешься моим пожизненным должником.
Алек издает невнятный стон. Его лицо раскраснелось, и он не может долго смотреть в одну точку. Я вытираю пот с его лба его толстовкой.
— Во что ты ввязался?
Алек ворчит бессвязные фразы под нос. Может быть, в его голове эта тирада имеет смысл, но я слышу только тарабарщину. Я не могу забрать его домой в таком состоянии. Мама с папой перестанут доверять нам в плане ответственности и вернутся к роли родителей-вертолетов.