— Спасибо.
Без Алека и Елены, отвлекающих меня, я чувствую себя на виду и занимаю место в углу, чтобы наблюдать за людьми.
— Привет, — говорит Девлин, облокотившись на стену рядом со мной. — Как дела? Ты выглядела одинокой.
Он осматривает комнату и ухмыляется, когда его друг Коннор делает стойку на руках, с другой стороны.
— Лукас ведь не посылал тебя сюда?
Девлин бросает взгляд на меня. — А если бы послал?
— Скажи ему, пусть идет в жопу. Тьфу! — Я стиснула зубы и отвернулся. — Он слишком труслив, чтобы поговорить со мной самому? Неважно. Я даже видеть его не хочу.
Я начинаю уходить, но останавливаюсь, когда Девлин снова заговаривает.
— Так вот зачем ты сюда пришла?
— Я пришла, потому что это вечеринка. Здесь половина школы.
Девлин хмыкает. — Это скучно.
Я моргаю, ошеломленная. — Ну, мне очень жаль, что мой фактор развлечения упал, я займусь этим.
Переполненная раздражением, я топаю прочь. Мне нужно срочно снять напряжение.
Я возвращаюсь на остров и смотрю на бутылку водки, моя голова борется с моим сердцем. Хочу выпить, но не могу заставить себя налить рюмку. Как бы мне хотелось, чтобы Алек вернулся. Я готова уйти, я была на вечеринке достаточно долго, чтобы доказать свою точку зрения.
Грубые руки ложатся на мою талию, а жесткое тело прижимается ко мне сзади. Прогорклое пивное дыхание обдает меня прежде, чем я поворачиваю голову.
— Эй, красотка, — говорит Картер мне в ухо, его губы влажные.
По моей коже ползут мурашки, когда я пытаюсь отползти в сторону. — Отвали.
Картер либо не слышит меня, либо ему все равно. Это еще хуже, чем последние несколько раз, когда он пытался подобраться ко мне, как будто у него есть свободный пропуск. Его руки блуждают, лаская мою грудь. Любой может увидеть, как это происходит.
— Отвали, — выплюнула я. Я прижата к стойке его размерами и весом и мое сердцебиение учащенно бьется. — Картер, остановись!
— Ты была легкой для Святого, теперь моя очередь прокатить тебя.
Он пьян? В его движениях чувствуется вялая несогласованность. Картер целует меня в шею с открытым ртом, и это вызывает во мне отвращение.
Он продолжает бормотать, прижимаясь к моей коже. — Он выиграл банк. Полагаю, ты должна мне уступить. Ты жаждала моего члена с начала школы, знаю, что ты хочешь его.
Я борюсь с ним, когда он хватает меня, поднимая с земли, словно какой-то больной свадебный ритуал.
— Нет!
В отчаянии я бешено ищу брата, кого угодно, хоть Лукаса, чтобы остановить это.
Никто не обращает внимания на мои очевидные протесты. Все пьяны и обкурены, счастливы, хорошо проводят время со своими друзьями и громкой музыкой. Единственные люди вокруг — такие же ничтожные засранцы на внешних границах популярного круга. Те, кто издевался надо мной по щелчку пальцев Лукаса.
— Оседлай его, — говорит кто-то со злобным смехом.
— Лучше заверни свой член, Большой К. Ты не знаешь, где она была.
Как я могу одновременно быть школьной ханжой и школьным велосипедом? Да, ты меня раскусил.
Они не видят, что это такое. Я явно не даю согласия на всякую херню, но нет, они хлопают Картера по спине за хорошую охоту, как будто я — приз, который он выиграл.
Скрежещу зубами, и мои глаза встречаются с глазами Лукаса, я открываю рот, чтобы позвать его, но то, как его лицо искажается в гневе, заставляет меня сделать паузу, чтобы Картер поцеловал меня. У него кислый вкус во рту, когда он проводит языком по моим губам.
Я отворачиваюсь от со сдавленным криком, и когда он требует еще, я кусаю его.
Картер затаскивает меня в комнату для гостей внизу. — Сегодня ты моя, сладкая.
Дверь закрывается за нами. Я кричу, брыкаюсь и бьюсь, Картер сильнее Лукаса, его большие мышцы позволяют ему легко удерживать меня в плену.
— Картер, отпусти меня, мать твою!
— Ни за что.
Он швыряет меня на кровать и подтаскивает к краю, крепко схватив за лодыжку, и я вцепилась когтями в покрывало, потянув за собой половину постельного белья.
Как Лукас мог смотреть на меня так, словно это он был в ярости? Как он мог бросить меня на растерзание своему ужасному другу?
— Алек! — кричу я во всю мощь своих легких. — Помогите!
— Никто не придет, детка. — Картер хватает меня за задницу, и я извиваюсь, пытаясь вырваться. — Веди себя тихо. Они не могут услышать тебя из-за музыки. Я хочу, чтобы ты приберегла эти крики для того момента, когда я разорву тебя своим членом.
Паника, овладевающая моим телом, разрывает меня изнутри, и я бьюсь в конвульсиях.
— Кто-нибудь! Пожалуйста!
Картер прав. Никто не придет меня спасать. Я должна спастись сама.
32
ЛУКАС
Игнорировать Джемму более двух секунд — это невозможный подвиг. Я так и не смог его совершить за всю ночь.
Мой взгляд постоянно возвращается к ней.
Она хорошо выглядела, танцуя, ее руки были подняты вверх, а из динамиков лилась музыка в стиле EDM. Она ожила, сбросив защиту, которую она использует, чтобы постоянно держать всех на расстоянии десяти футов.
Невидимый крючок дергает меня, заманивая подойти к ней.
Сначала у меня была мысль вышвырнуть ее вон, но теперь, когда она здесь и улыбается, я хочу броситься к ней и обнять ее, хочу выложить ей все, что думаю, чтобы она посмотрела на меня вот так.
Наблюдение за тем, как парни пытаются придвинуться к ней, жгло меня, как кислота, шипя и клокоча в моем нутре. Мои руки болят от сжатия кулаков. От тупых ногтей на моих ладонях остались полумесяцы.
Когда она ненадолго исчезает из моего поля зрения, я не могу игнорировать инстинктивное желание найти ее.
Я делаю шаг от своего места в углу, наконец-то набравшись смелости заговорить с ней.
Марисса проскальзывает передо мной, преграждая мне путь.
— Что? — Я сплюнул.
Я все еще не простил ее за ее мелкий пост в Instagram. Как будто я перевернусь и засуну свой член обратно в ее ядовитый рот, потому что она опубликовала это в социальных сетях? Чертовски глупо.
Она смотрит на меня холодным взглядом, взгляд полон решимости.
— Куда это ты собрался? Разве ты не хорошо проводишь время? — Она кладет руки мне на грудь. — Нам нужно подняться наверх, и я помогу тебе почувствовать себя лучше.
Я слишком сильно сжимаю ее руки, от чего она вздрагивает.
— Что может заставить тебя поверить, — процедил я сквозь зубы, — что мне это интересно? Сколько раз я должен повторять тебе, что с меня хватит?
Я отпускаю ее, толкнув. Она отступает на шаг и потирает руки, ее губы обиженно выпячиваются. Это работает, чтобы заставить парней делать то, что она хочет, но она больше не может управлять мной таким образом.
— Если ты не уберешься с моего лица, Марисса, я заставлю тебя покинуть вечеринку.
— Просто послушай, — огрызается она. Ее рот искривляется в жестокую кривую, когда она рассматривает свои ногти. — Я подумала, что тебе нужно плечо, чтобы поплакать. Я видела твою малышку Джемму вчера в школе, может, ты на ней и зациклен, но она неравнодушна к Картеру. Она все говорила и говорила о том, как сильно она хочет...
Моя рука мгновенно движется, обхватывая горло Мариссы. Она прерывается с шоком в широко раскрытых глазах.
— Господи. Ты жалок, — шипит Марисса, нахмурив брови.
— Не такой жалкий, как ты. Я не верю в твое дерьмо. Ты ведешь себя как кошка, потому что не добилась своего. — Я приближаю свое лицо к ее лицу и рычу: — Джемма не такая, как ты. Она не манипулирует людьми.
Взгляд Мариссы метнулся в сторону. — О да? Так, о чем это?
Я отпускаю ее, поворачиваясь в указанном направлении, Картер держит Джемму на руках.
Красная дымка застилает мое зрение, кровь бурлит от ярости при виде того, как он целует ее шею, ее руки лежат на его груди, тело выгнуто дугой.
Ни за что, блядь.