— Я поняла тебя с первого раза, Элиас. И разве с тех пор я мешалась у тебя под ногами?
Элиас усмехается и откидывается назад.
— Нет, но я говорю тебе не впутывать Оакли в это.
— Я и не собиралась. — свирепо смотрю на него. — Теперь, если ты не возражаешь. Я иду домой.
Хруст гравия привлекает наше внимание, когда Оак приближается к нам. Его глаза устремлены на Элиаса, а кулаки сжаты.
— Элиас, какого хрена ты здесь делаешь? — рычит он.
Я кладу руку на грудь Оака.
— Все в порядке. Мы просто разговаривали.
Ухмылка Элиаса такая дерзкая, что мне хочется его ударить.
— Ага, Вы так ревнуете, что Ева больше не может даже разговаривать с парнями?
— Не с теми, которые, блядь, душат ее в пустых коридорах, — рычит Оак.
Элиас поднимает руку в знак капитуляции.
— Ладно, успокойтесь. Я ухожу. — Он отворачивается и идет по дорожке обратно к школе.
— Чего он хотел? — Интересуется Оак.
— Просто спрашивал о Наталье. Я думаю, он неравнодушен к ней.
— Сомневаюсь в этом, Ева. Парень провел здесь все свое время, изводя Наталью.
Я качаю головой.
— Почему никто другой этого не видит?
— Не видит что?
— Ничего, — бормочу я, размышляя, не почудилось ли мне это. Я вижу, как Элиас смотрит на нее с другого конца комнаты. Это напоминает мне о взгляде Оака, когда он наблюдает за мной. Голодный, собственнический. Как будто он хочет владеть ею всеми возможными способами, как физически, так и эмоционально. Очевидно, что у него недостаточно эмоциональной зрелости, чтобы поступить по-мужски, и вместо этого ему приходится мучить ее.
— Как прошел твой день? — Спрашивает Оак, когда мы входим в коттедж.
Я бросаю свою сумку на пол и плюхаюсь на диван.
— Странно.
— Странно? — спрашивает он.
Я киваю.
— Да, для начала, Джинни поздравила меня.
Оак приподнимает бровь.
— Она была искренней и сказала, что восхищена тем, что я подцепила самого горячего учителя в школе.
Он смеется.
— Правда?
Я толкаю его локтем под ребра за его самоуверенность.
— А потом все давали мне пять или бросали на меня непристойные взгляды, но это было лучше, чем я ожидала.
— Хорошо. — Он садится рядом со мной. — Должен признать, у меня был тяжелый день.
— Родители? — Я спрашиваю.
Он качает головой.
— Пока нет, но сегодня мне пришлось уволить Элис Джеймсон.
— О нет, она была моей любимой учительницей. Почему?
Он потирает рукой затылок.
— Она много чего сказала о нас, и пыталась приставать ко мне, на что я ответил отказом и уволил ее.
Я сжимаю кулаки.
— Что она пыталась сделать?
— Поцеловать меня, но не подошла близко. — Оак наклоняется ко мне и прижимается губами к моим. — Ни одна другая женщина никогда не приблизится к этим губам и на сантиметр, — выдыхает он.
— Хорошо, — отвечаю я, прижимаясь своими губами к его. — Потому что они мои.
Он улыбается.
— Да. — Оак сажает меня к себе на колени. — Я твой, а ты моя. — Он обхватывает пальцами мой затылок и целует меня. — Я скучал по тебе сегодня.
Я улыбаюсь а ответ.
— Это глупо.
— Нет, не глупо. Я скучаю по тебе всякий раз, когда мы не вместе. — Он углубляет поцелуй. — Прежде чем я пройду точку невозврата, мне нужно приготовить нам ужин.
Я стону, когда он снимает меня со своих колен и отдаляется.
— А потом я сожру тебя. — Он подмигивает и исчезает на кухне.
После того, как он утверждал, что не самый лучший повар, оказалось, что он довольно искусен на кухне. Я люблю его еду. Я люблю его. Я откидываюсь на спинку дивана и опускаю голову, улыбаясь самой себе.
Следующие несколько месяцев могут быть неспокойными после раскрытия наших отношений, но вместе мы сможем пройти через всё.
Эпилог
Ева
— Занятие окончено, — объявляет Оак, не сводя с меня глаз. — Миссис Бирн, останьтесь.
Несколько студентов хихикают, а Наталья бросает на меня понимающий взгляд.
— Встретимся позже.
Я киваю в ответ и остаюсь сидеть за партой, уставившись на своего мужа. Когда последний студент покидает аудиторию, закрывая за собой дверь, в его глазах отражается чистая похоть.
— Чем могу помочь Вам, сэр? — Спрашиваю я, накручивая прядь волос на палец.
Он встает и подходит ко мне, пока я сижу за своим столом.
— Я хотел обсудить весенние каникулы, поскольку они начинаются завтра.
Я поднимаю бровь.
— А для чего именно ты хотел обсудить весенние каникулы? — спрашиваю.
Он хватает меня за воротник блузки и дергает вверх, чтобы я встала перед ним, его глаза пылают смесью желания и раздражения.