Я киваю, а затем смотрю на него.
— Мне показалось, ты сказал, что у тебя нет времени на походы в лес. Как же ты нашел это место?
— Возможно, я сказал маленькую невинную ложь. — В его глазах появляется блеск. — Честно говоря, ты так сводила меня с ума, что я просто хотел, чтобы ты замолчала.
Я бью его по руке.
— Это не очень мило.
Он хватает меня за запястье и притягивает к себе.
— Не потому, что я не хотел слышать, как ты говоришь, просто мне было тяжело рядом с тобой с того самого дня, как мы, блядь, встретились. — Его теплое дыхание касается моего лица, когда он сокращает расстояние между нами. — Все, что ты делала, заставляло меня хотеть тебя еще больше, Ева, особенно после того, как мне пришлось помогать тебе одеваться в той гребаной больнице.
Я всхлипываю от силы и тепла его тела, прижатого ко мне.
— Я так сильно хотела тебя в тот день, — признаюсь ему.
Взгляд Оака перемещается на мои губы, а затем он накрывает их своими. Его рот твердый и требовательный, а язык исследует мои губы, заставляя их открыться.
Я стону, чувствуя его твердый член между нашими телами. Это безумие, что наше желание друг к другу, кажется, невозможно утолить.
— Мы должны любоваться прекрасным чудом природы, — шепчу я ему в губы.
— Я и любуюсь, — выдыхает он, покрывая поцелуями местечко чуть ниже моего уха.
— Оак, — стону я, чувствуя, как ледяной ветер холодит мою кожу, в то время как его тепло проникает в мою плоть. — Разве можно быть холодным и горячим одновременно?
Он усмехается и отрывает свои губы от моей кожи.
— Вероятно, нам не стоит оставаться здесь слишком долго.
Я беру его за руку, когда он поворачивается, чтобы снова посмотреть на замерзший водопад.
— Мы должны вернуться сюда, когда все оттает, — говорю я.
Оак кивает.
— Да, на весенних каникулах, я думаю.
В его тоне слышится грусть, но я понимаю это после того, как он оборвал меня ранее, не говоря уже о дилемме, в которой мы оказались.
— Если только я тебе к тому времени не наскучу, — шутит он.
Я качаю головой.
— Я думаю, что всё наоборот.
Серьезный взгляд на его лице удивляет меня.
— Этого никогда не произойдет, Ева. — Он обхватывает мое лицо рукой в перчатке и трется своим носом о мой. — Никогда, ты поняла?
Я тяжело сглатываю, желая не влюбляться в этого мужчину так быстро. Мы обречены, мы под запретом, но мое сердце жаждет, чтобы это было навсегда.
— Давай пройдемся обратно, — говорю я, мое горло болит от ощущения, что с каждым днем я тону в нем всё сильнее.
Он сжимает мою руку и кивает, ведя меня обратно тем путем, которым мы пришли. Впереди хрустит ветка, заставляя нас обоих замереть, пока мы ищем источник шума. Мое сердце подпрыгивает, когда я замечаю большую черную вспышку меха между двумя деревьями, и я мягко дергаю Оака за руку.
— Что там? — спрашивает он.
Я киваю вперед.
— Черный медведь.
Он сдвигает брови.
— Обычно они не осмеливаются подходить так близко к школе. — Он пытается оттолкнуть меня за спину, но я останавливаю его.
— Он нас не видел, — шепчу, качая головой. — Нам ничего не угрожает, если только не испугаем его.
Оак напрягается рядом со мной, когда медведь уходит от нас, но это совершенно захватывающее зрелище. Я мечтала увидеть медведей в дикой природе, и вот один из них, счастливый, идет по своим делам в лесу.
— Давай медленно пойдем в ту сторону, — шепчу я, кивая в направлении. противоположном медведю.
Оак показывает дорогу, и мы медленно отступаем ко второй тропинке, удаляясь от медведя, и радуясь, когда он исчезает.
— Черт, это было близко, — говорит он, с облегчением опуская плечи.
Я наклоняю голову.
— Только не говори мне, что тебе было страшно, — говорю я, подталкивая его локтем.
Он приподнимает бровь.
— Разве нет?
— Нет, у него не было причин причинять нам вред, если только мы не угрожали ему.
Остаток пути к коттеджу мы проходим в молчании. Я вздрагиваю, когда вижу дым, поднимающийся из трубы, тоскуя по теплу огня.
— Как же холодно, — говорю, ускоряя шаги по направлению к коттеджу.
Он тоже ускоряется, вставляет ключ в дверь и открывает ее для меня.
Я вздрагиваю в тот момент, когда теплый воздух касается меня.
— Я скажу тебе, что мне нужно прямо сейчас.
— Что же это?
— Горячее какао. Хочешь немного? — Я иду на кухню.
Он кивает в ответ.
Я достаю молоко и подогреваю его на плите, прежде чем добавить какао и сахар. Оак смотрит на меня странным взглядом.
— Не мог бы ты найти мне две кружки? — Спрашиваю, снимая кастрюлю с плиты.