Он смеется.
— Правда?
Я толкаю его локтем под ребра за его самоуверенность.
— А потом все давали мне пять или бросали на меня непристойные взгляды, но это было лучше, чем я ожидала.
— Хорошо. — Он садится рядом со мной. — Должен признать, у меня был тяжелый день.
— Родители? — Я спрашиваю.
Он качает головой.
— Пока нет, но сегодня мне пришлось уволить Элис Джеймсон.
— О нет, она была моей любимой учительницей. Почему?
Он потирает рукой затылок.
— Она много чего сказала о нас, и пыталась приставать ко мне, на что я ответил отказом и уволил ее.
Я сжимаю кулаки.
— Что она пыталась сделать?
— Поцеловать меня, но не подошла близко. — Оак наклоняется ко мне и прижимается губами к моим. — Ни одна другая женщина никогда не приблизится к этим губам и на сантиметр, — выдыхает он.
— Хорошо, — отвечаю я, прижимаясь своими губами к его. — Потому что они мои.
Он улыбается.
— Да. — Оак сажает меня к себе на колени. — Я твой, а ты моя. — Он обхватывает пальцами мой затылок и целует меня. — Я скучал по тебе сегодня.
Я улыбаюсь а ответ.
— Это глупо.
— Нет, не глупо. Я скучаю по тебе всякий раз, когда мы не вместе. — Он углубляет поцелуй. — Прежде чем я пройду точку невозврата, мне нужно приготовить нам ужин.
Я стону, когда он снимает меня со своих колен и отдаляется.
— А потом я сожру тебя. — Он подмигивает и исчезает на кухне.
После того, как он утверждал, что не самый лучший повар, оказалось, что он довольно искусен на кухне. Я люблю его еду. Я люблю его. Я откидываюсь на спинку дивана и опускаю голову, улыбаясь самой себе.
Следующие несколько месяцев могут быть неспокойными после раскрытия наших отношений, но вместе мы сможем пройти через всё.
Эпилог
Ева
— Занятие окончено, — объявляет Оак, не сводя с меня глаз. — Миссис Бирн, останьтесь.
Несколько студентов хихикают, а Наталья бросает на меня понимающий взгляд.
— Встретимся позже.
Я киваю в ответ и остаюсь сидеть за партой, уставившись на своего мужа. Когда последний студент покидает аудиторию, закрывая за собой дверь, в его глазах отражается чистая похоть.
— Чем могу помочь Вам, сэр? — Спрашиваю я, накручивая прядь волос на палец.
Он встает и подходит ко мне, пока я сижу за своим столом.
— Я хотел обсудить весенние каникулы, поскольку они начинаются завтра.
Я поднимаю бровь.
— А для чего именно ты хотел обсудить весенние каникулы? — спрашиваю.
Он хватает меня за воротник блузки и дергает вверх, чтобы я встала перед ним, его глаза пылают смесью желания и раздражения.
— У нас не было медового месяца. Я собираюсь отвезти тебя в Неаполь.
Мои глаза расширяются, и я качаю головой.
— Разве это не опасно, учитывая…
— Мое прошлое? — заканчивает он за меня.
Я киваю в ответ.
— Прошло пятнадцать лет с тех пор, как я видел свою семью. Никто из них не узнал бы меня сейчас, а в моем паспорте новое имя. — Он пожимает плечами. — Думаю, мы можем рискнуть, чтобы ты смогла попробовать лучшую пиццу в мире.
Я наклоняю голову.
— Не уверена, что любая пицца стоит того, чтобы рисковать своей жизнью. — Я качаю головой. — Почему бы нам не съездить куда-нибудь поближе? — предлагаю ему.
В глазах Оака появляется странный блеск.
— Я только что узнал, что моя бабушка скончалась, и ее похороны через три дня. — Его взгляд скользит к кольцу на моем пальце. — Та же женщина, которая подарила мне это кольцо.
— Мне очень жаль, — говорю я, положив руку ему на грудь. — Конечно, ты не можешь спокойно присутствовать на похоронах?
— Нет, но я могу наблюдать издалека. Примерно в семистах метрах от кладбища есть старые руины, и я хочу быть там, пока ее будут хоронить.
Все это звучит рискованно, а после небольшого исследования его семьи, оказалось, что они так же опасны, как были мои родители.
— Хорошо, но мы должны быть очень осторожны, Оак. Когда моя мать подстрелила тебя …
Он прерывает меня.
— Это была не более чем поверхностная рана.
— Я знаю, но это не значит, что я не была напугана. — Я цепляюсь за его рубашку. — Я не могу потерять тебя.
— Ты не потеряешь. — Он прижимает свои губы к моим, и я целую его в ответ. Поцелуй быстро превращается в большее, и я смотрю на стеклянную дверь в класс, хватаясь за его плечи. — Мне пора идти.
Он сильнее прижимает меня к своему телу.
— Ни за что. У меня нет урока, значит у тебя тоже.