Голова плывет от потери крови, вызывая головокружение. Я не уверена, что эти девушки хотя бы дважды подумают перед тем, как убить меня. Я крепче сжимаю нож в своей руке, оставаясь сосредоточенной.
— С дороги, — гремит директор. — Все вы, возвращайтесь в свои комнаты.
Девушка роняет нож на пол рядом со мной, ее лицо бледнеет, когда она отскакивает, как будто кто-то дал ей пощечину. Она боится, что ее поймает директор. Я бы не удивилась, если бы это было частью учебной программы, поскольку они воспитывают жестокость и темноту.
Пронзительные аквамариновые глаза директора находят мои, и в них полыхает гнев. Я не могу понять, направлен ли он на них или на меня.
— Вы трое будете отчитываться перед профессором Ниткиным. — Он свирепо смотрит на них. — Он будет отвечать за ваше наказание.
Три девушки бледнеют, Джинни смотрит на меня со жгучей ненавистью. Они поворачиваются и уходят, так что я остаюсь наедине с директором Бирном. Как только они уходят, он обращает свое внимание на меня.
— Что я тебе говорил, Ева? — спрашивает он.
Я прерывисто выдыхаю и морщусь: ребра болят от полученных ударов.
— Не открывать дверь.
Я остаюсь на полу, чувствуя себя крошечной, когда он возвышается надо мной.
Его глаза горят яростью, он движется ко мне, сокращая расстояние.
— И что ты сделала?
— Открыла дверь.
Стыд охватывает меня, когда я отвожу глаза.
— Мне очень жаль, сэр.
Тихий рык срывается с губ директора Бирна, когда он присаживается на корточки рядом со мной. Этот звук пугает меня, но также оказывает странное воздействие, которое я не могу до конца понять. Его землистый, мускусный аромат проникает в мои чувства, когда он подходит так же близко, как ранее этим вечером.
Он бросает пиджак на мою кровать, снимает галстук, и расстегивает рубашку, отчего по моему телу разливается тепло.
— Что Вы делаете? — спрашиваю я.
Его глаза сужаются, фокусируясь на ране на моей ноге.
— Мне нужно быстро наложить жгут на колотую рану. Ты теряешь слишком много крови, и я боюсь, что задета артерия.
Он снимает рубашку, и невозможно не восхищаться его мускулистым телом и темными татуировками, которые покрывают его руки и левую часть груди, даже когда я истекаю кровью, или, возможно, это потому, что я истекаю кровью, так как от этого у меня немного кружится голова.
Он отрывает рукав и достает ручку из кармана пиджака, быстро используя ткань и ручку, чтобы наложить жгут на рану. Очевидно, что мужчина делал это раньше, поскольку жгут мгновенно останавливает кровоток. Закончив, он натягивает рубашку обратно, несмотря на отсутствие рукава, и застегивает ее, а затем надевает пиджак.
Он встречается со мной взглядом, присаживаясь передо мной на корточки.
— Обними меня за шею.
Мои глаза расширяются.
— С-сэр?
Он закрывает глаза и делает долгий, прерывистый вдох, пугая меня.
— Я сказал, обними меня за шею.
В его голосе слышатся убийственные нотки.
Я тяжело сглатываю, не решаясь прикоснуться к этому грубому мужчине. Он настолько красив, что это пугает, особенно так близко.
Его горящие глаза находят мои, а челюсть сжимается. Напряженность в этих аквамариновых глубинах вызывает у меня странное ощущение в животе.
— Не заставляй меня повторяться.
Медленно обвиваю руками его шею, тепло его кожи обжигает меня, заставляя осознать, насколько я замерзла. Я дрожу, мое тело жаждет его тепла, а голова кружится. Он прав. Я потеряла много крови, и когда закрываю глаза, мое тело хочет отключиться.
Директор Бирн просовывает одну руку под мои колени, а другой обхватывает за спину, поднимая меня, словно я ничего не вешу.
— Останься со мной, Ева. Что бы ты ни делала, не закрывай глаза.
Мой желудок трепещет. Сильное давление мышц директора Бирна на мое тело, когда он прижимает меня к себе, опьяняет. Его тепло безопасно и успокаивает, хотя этот мужчина пугает меня до смерти. Он напряженный, задумчивый и устрашающий, но у меня такое чувство, что ему нравится, когда ученики его боятся.
— Куда Вы меня несете? — спрашиваю, нарушая тишину между нами.
Его челюсть сжимается и он продолжает смотреть вперед.
— Я не потерплю глупых вопросов.
Я прикусываю нижнюю губу, сосредотачиваясь на чем угодно, только не на великолепном лице моего нового директора. На таком близком расстоянии, это вроде как невозможно игнорировать. Он прекрасен, и то, как он несет меня — интимно и заставляет меня пылать изнутри. Не говоря уже о том, что от него божественно пахнет мускусом, сосной и еще чем-то, что я не могу точно определить. Мои бедра сжимаются вместе, когда желание к нему усиливается.