Глава 8
Атака фирексийцев застала Урзу врасплох. Мироходец спокойно разглядывал поверхность утеса, выискивая следы работы транов, когда поток адской энергии ударил его в спину, пригвоздив к отвесной скале. Только путем напряжения всех сил ему удалось сохранить привычный внешний облик перед лицом внезапной атаки. Второй чистильщик — вихрь когтей и клыков — нанес удар сбоку. Мучительным усилием втолкнув второго нападающего в поток энергии первого, Урза сумел высвободиться и выиграть мгновение, чтобы собраться с силами.
Теперь все трое кружились в дикой пляске. Урза двигался с неимоверной скоростью, но ему приходилось следить сразу за двумя противниками, и потому пара чистильщиков оказалась почти равной ему по силе. На кончиках пальцев мироходца блестели молнии. Разряды бичами хлестали фирексийцев, рассекая броню, под которой открывалась черная безжизненная плоть. Но изощренные создания фирексийской техники оказались слишком прочны, слишком глубоко скрывались в них жизненно важные органы, а между тем из трубки энергетической пушки, заменявшей руку одному из монстров, непрерывно била смертоносная огненная струя.
Стоило этому алому лучу задеть тело Урзы, боль, или нечто, равносильное боли смертных, нарушало его сосредоточенность. Чем больше сил уходило на поддержание привычного облика, тем слабее были наносимые мироходцем удары. Урза окружил себя защитным полем, рассчитывая, что фирексийцы не сумеют мгновенно сменить тактику боя. Ему требовалось время, чтобы восстановить собственные силы.
Чистильщик, настроившийся на поражение телесной формы, издал долгий пронзительный вой, отозвавшийся во всем существе мироходца неприятной рябью. Удар силового луча обжег плечо Урзы, и на мгновение его пронзила простая человеческая боль, усиленная всплеском энергетического поля. Ощущение не из тех, какие хочется запомнить навечно.
Вобрав в себя мощную ману воспоминания о горах Харлуна, из обеих рук Урза метнул молнии, скрестившиеся в десятке шагов перед ним. Точка пересечения зарядов разрасталась, пульсируя и разбрызгивая ослепительные голубоватые лучи. Усилием воли Мироходец швырнул пылающий шар во врага. Чистильщик с пушкой заметался, уклоняясь от преследовавшей его шаровой молнии.
Урза выиграл время и больше не сомневался в победе. Материализовав свой посох, мироходец включил звуковую атаку. Впервые это оружие было использовано еще во времена изгнания фирексийцев с Гульмани. Звуковые волны воздействовали на сложную смазочную смесь, заменявшую полумеханизмам кровь. Почти недоступный слуху визг хлестнул второго фирексийца, свалив его на землю. Черные брызги выплеснулись из открытых ран. Чистильщика сотрясала дрожь. Урза шагнул вперед, направив посох прямо на врага. Последняя судорога, и тот замер. Земля под ним почернела от жирной крови.
Только теперь Урза заметил, что второй фирексиец устоял перед звуковой атакой. Он все еще приплясывал на месте, ловко уклоняясь от скользившей над ним шаровой молнии. Столкновение было неизбежно, однако мироходец сомневался, сможет ли разряд уничтожить врага. Снова собрав ману, Урза направил на загнанного в угол фирексийца новый разряд. Затем, опасаясь, что гибнущий враг успеет вызвать на помощь других, мироходец исчез в хаосе межмирия.
Боль ожога прошла, но воспоминание о ней еще долго горело в его памяти.
Даввол в сопровождении четырех солдат-фирексийцев, блестевших вороненой броней в красноватых отблесках лавы, обходил основной участок добычи текучего камня. Тяжелые диски с прямоугольными лепестками лопастей, вращались наверху, обеспечивая участок энергией. Огромный закрученный штопором винт зачерпывал лаву в природных домнах планеты и поднимал ее в покрытые жирной копотью трубы. Здесь лава остужалась водами, накачанными из близлежащего озера, и передавалась дальше, на обработку. Едкий сернистый пар вырывался из щелей, и весь металл на этом участке быстро покрывался слоем красноватой ржавчины.
Даввол напомнил себе, что все механизмы следует заменить, как только будет запущена вторая очередь подъемника. Огромная стройка беспощадно поглощала силы и время. По древнему календарю Доминарии пройдет еще пятьдесят лет прежде чем удастся запустить новый подъемник, которым пользовались и феки, и фирексийцы. Коракианский год был чуть длиннее, но сейчас это не имело значения. Прошло уже сто тридцать три года с тех пор, как он покинул Корак, но Даввол до сих пор не забыл планов, намеченных для себя тогда и не осуществленных по сей день.
Даввол, на столетие переживший соплеменников, все еще презирал свое слабое, ущербное тело, которому коракианские медики предсказали недолгий век. Все эти медики давно лежали в могилах, а Даввол продолжал жить и даже добился от фирексийцев кое-каких усовершенствований. Они заботились о том, чтобы их слуга мог безупречно выполнять свои обязанности, но не давали ничего лишнего. Ему обещали бессмертие, пока на Ратхе все идет по плану, пока он исполняет их приказы… пока Кроаг нуждается в нем.
Феки, человекоподобные существа с плоскими лицами и узловатыми суставами, во время обхода держались в стороне. Их бледная кожа, давно забывшая солнце, блестела от пота. Даввол знал, что рабы ненавидят его, но под охраной фирексийских воинов бояться было нечего. Любой из стальных солдат легко прикончит их всех прежде, чем рабы сумеют нанести ему серьезные повреждения. Легкие повреждения фирексийцы исправляли без труда. Даввол поставил себе задачу превзойти их в искусстве восстанавливать и совершенствовать. Неудачное покушение на Урзу Мироходца кое-чему научило его.
— Увеличить производство! — приказал он фекской надсмотрщице.
Внешне она ничем не выделялась среди простых работников, но Даввол не мог ошибиться. Он легко отличал тех, кому подчинялись рабы. Надсмотрщики хорошо знали, что ждет их, если они не справятся с работой. Провинившегося заставляли смотреть, как умирают его подчиненные. Простое и действенное средство, чтобы феки сами старались подобрать для себя надсмотрщиков, которые не станут зря разбрасываться их жизнями.