Тимейн не назначал на сегодня никаких встреч. Наоборот, он отпустил до утра немногочисленных учеников, которые вслед за ним оставили академию и поселились в Колонии. Все тело ныло той приятной усталостью, которая остается после долгого дня плодотворной работы. Копая вместе с молодыми парнями новый колодец, он — кажется — додумался, как обойти несколько трудностей, с которыми они столкнулись при магических разработках. Теперь бы забраться в теплую ванну и поразмышлять… Тимейн рассчитывал приятно и с пользой провести свободный вечер.
Только вот кто зажег свет в его домике?
Волшебник не ожидал никаких неприятностей. На Толарии ничто не грозило опасностью — если, конечно, не считать Урзы с его катастрофами. Однако, обнаружив, что дверь дома заперта, он задумался. Теряясь в догадках, маг отпер замок и потянул за ручку. Кто-то дожидался его, разглядывая полки, все книги на которых принадлежали перу Тимейна. Нежданный гость был одет в отлично скроенную куртку, на плечи спадали светлые волосы.
— Чем могу служить? — приветствовал незнакомца Тимейн, заметив в то же время прислоненный к стене золотой посох с причудливым навершием. Еще до того как гость обернулся, молодой волшебник понял: к нему пожаловала самая крупная из неприятностей этого островка — Урза Мироходец.
— Рад снова видеть тебя, Тимейн. — Урза обвел взглядом комнатку. — Ты хорошо устроился.
Тимейн приказал себе не поддаваться на откровенную лесть. Невозможно было бы даже представить, чтобы сам Урза выбрал для себя такое жилье.
— Простая жизнь, — сказал он, имея в виду и свой домик, и всю Колонию в целом, — но меня устраивает. — Он скрестил руки на узкой груди. — Разумеется, не так роскошно, как в академии, зато условия для работы лучше. Больше материалов…
Если Урза и уловил намек на медленную, но неуклонную гибель природы острова, то не подал виду. Он был занят другими мыслями. Тимейн встретил взгляд мироходца и не собирался отводить глаз, но спустя минуту ему вспомнилось, что гость не из плоти и крови, так что не стоит надеяться обыграть его в «гляделки».
— Что тебе нужно?
Во взгляде Мироходца ему померещилось недоумение.
— Ты ведешь себя так, словно я чем-то обидел тебя, Тимейн. Это заметно по тону да и по осанке. Разве я когда-либо причинил тебе горе или чем-то рассердил?
Тимейн опустил руки, но расслабиться не спешил. Сняв шляпу, он бросил ее на кровать.
— Если еще не причинил, так, значит, причинишь теперь, — заявил он, распуская шнурки на рукавах, чтобы чем-нибудь занять руки.
Мироходца это, кажется, позабавило.
— Ты не только маг, но и ясновидящий? — улыбнулся Урза. Сейчас он выглядел как человек средних лет, и его лицо рассекали морщины, оставленные заботами нелегкой жизни. — Ты думаешь, что угадал, зачем я пришел?
Кивнув, Тимейн отошел к столу. Про себя он заметил, что общение с Урзой всегда было утомительным. Интересно, как Баррин терпит его столько веков?
— Хочешь уговорить меня и остальных снова работать на тебя? — предположил он. — Вернуть домой заблудших овец?
— Да, мне нужна твоя помощь — покачал головой Урза, подобрав свой жезл и уложив его на сгиб руки. — Но я никогда никого не принуждал к работе, которую человек не хочет — или, по крайней мере, не соглашается — вести. Вспомни, Тимейн, ты ведь никогда не говорил, что не согласен работать под руководством Гатхи. А пока ты не жаловался, я рад был воспользоваться твоей помощью.
На взгляд Тимейна, у молодого ученика под строгим надзором Гатхи просто не было возможности жаловаться.
— Ты хочешь сказать, что я свободен в выборе — соглашаться или отказать тебе?
Урза пожал плечами:
— Разумеется.
Тимейн был готов отказать наотрез, даже не выслушав предложения, — лишь бы поскорей избавиться от мироходца. Колония давно стала для него домом. Здесь находили приют те ученики, которых совесть заставила бросить работу в академии. Некоторые со временем возвращались, другие оставались насовсем. И, пока это было в силах Тимейна, он не допустит, чтобы Урза оказывал влияние на его подопечных.
— Что тебе нужно от меня? — снова спросил он. Урза кивнул, принимая предложение высказаться.
— Мне нужна подробная разработка методики, позволяющей оценивать наличие эмоциональной связи — эмпатии — с землями Доминарии, а также предрасположенность к… другим связям.
«С Фирексией», — уточнил про себя Тимейн. Он не сомневался, что Урза не произнес это слово только для того, чтобы не раздражать собеседника.
— Почему бы тебе самому не заняться этим? Урза развел руками:
— В этой области тебе нет равных. Твоя магия близка к природе, душа — твоя вотчина. Я же, несмотря на три тысячи лет учения, все еще по преимуществу технарь. Даже странствия между мирами не дадут того, чего не дано от природы. — Мироходец пожал плечами. — Могу тебя заверить, если хочешь, что твои разработки не будут использоваться для влияния на природу, однако работа над Породой в любом случае будет продолжаться. А чем совершеннее будут мои инструменты, тем меньше я совершу ошибок.
Вот это признание едва не поколебало решимость Тимейна. Воистину редкое зрелище — Урза, признающий, что ему случается ошибаться! Здравый смысл, однако, подсказывал, что мироходец вполне способен на любое самоуничижение, лишь бы добиться своего. Чем больше Тимейн общался с Урзой, тем больше он восхищался Баррином.
— Однако я склонен отказаться, — произнес Тимейн, сам удивляясь, что не отказал напрямик. Его ответ звучал приглашением собеседнику: убеди меня, найди новые доводы. Как видно, мысль, что его разработки могут облегчить участь подопытных образцов, достигла цели. — Я потратил слишком много сил, чтобы помочь Колонии обходиться своими силами и превратить ее в убежище от безумия, творящегося в академии.
— Я не собираюсь нарушать жизнь Колонии, — возразил Урза. — Мне бы в голову не пришло вмешиваться в твою изумительную работу. Моя просьба относится только к тебе\ Ты уже много помогал нам, Тимейн. Наверное, нам самим следовало бы додуматься до того, что сделал ты, — создать место, куда люди, уставшие от тяжелой работы, могли бы удалиться на время, чтобы дать отдых душе и разуму. Не говоря уже о том, как мы благодарны тебе за молчание. Ни Баррин, ни я не стали бы мешать тебе покинуть Толарию, а ведь оказавшись в широком мире, ты мог легко погубить всю работу над Породой, просто обнародовав наши цели и методы. То, что не испортили бы местные власти, довершили бы фирексийские агенты. — Не скрывая любопытства, он взглянул на Тимейна: — Почему ты не сделал этого, если тебе так не нравится наша деятельность?