Ученики работали на лесах, возведенных вокруг массивной колонны. Младшие поддерживали мостки и передавали инструменты, которые требовали сверху старшие. Под гулкими сводами звенели голоса и шум работы. Рейни стояла внизу, чуть поодаль, спрятав руки в широкие рукава, и приглядывала за установкой линз. Ее требовательный взгляд не упускал ни одной мелочи.
Баррин еще не подходил к ней. Несколько минут назад девушка кивнула и улыбнулась ему, показывая, что его присутствие замечено. Теперь он ждал, когда она сможет отвлечься. Старший маг не имел привычки вмешиваться в работу магистров. Не говоря о том, что ему тоже нужно было время – собраться с духом.
Ученики быстро закончили установку линз и запечатали колонну. Рейни дождалась, пока они разберут леса и начнут выносить из зала оборудование, после чего повернулась к Баррину, и он был вознагражден за свое терпение долгой теплой улыбкой. У мага вдруг ослабели ноги, однако он мужественно заставил себя сделать пару шагов вперед. В который раз его поразила трепетная красота девушки, нежность и тонкость черт ее лица. Кто бы заподозрил в ней одаренного техника!
– Здравствуй, милый, – заговорила она, протягивая руки навстречу его объятиям.
Баррин сжал ее плечи, на миг забыв об учениках.
– Приветствую… – Он осекся, вдруг застеснявшись многочисленных зрителей.
Как ни старался старший маг скрыть тревогу и огорчение, но Рейни все равно услышала их в изменившемся голосе.
– Есть новости?
Кивнув, Баррин встретил испытующий взгляд карих глаз.
– Гатха закончил последние испытания, Урза далеко не удовлетворен результатами. – Маг глубоко вздохнул, словно пробуя холодный воздух на вкус. – Все указывает, что наследник, достойный Наследия, появится не ранее чем через сорок поколений. Мы еще плохо представляем, как пойдет развитие в областях ускоренного времени, хотя расшатанная временная система острова работает на нас. Из чего исходит Урза в своих вычислениях, для всех остается загадкой.
Рейни чуть вздернула плечи.
– Числа не лгут, – просто сказала она. Баррин уловил намек: числа не лгут, а вот Урза может и солгать. Маг поспешно изгнал из головы неприятное подозрение. Для этого разговора еще будет время и место, а сейчас его меньше всего интересовал мироходец, основавший Толарийскую академию.
– Для меня уже готова квартира в зоне медленного времени. – Он решительно перешел к главному: – Или почти готова, так что мне пора переезжать.
Наследие и, особенно, проект выведения Породы, требовали участия многих помимо Урзы, присутствие которого считалось необходимым. Вода источника медленного времени, пресловутого Источника Юности, замедляла старение, однако, чтобы продлить жизнь на сорок поколений, ее было недостаточно. Выход подсказали существовавшие на острове области с разной скоростью течения времени. Несколько самых талантливых сотрудников поселятся в медленной зоне и оттуда будут руководить растянувшимся на века проектом. Естественно, первым среди них оказался Баррин. Ему предстояло прожить на новом месте двенадцать веков, с точки зрения остальных обитателей Доминарии, и тридцать лет по его собственному счету.
– Я уже распорядился. Мои помощники готовят мебель и лабораторное оборудование, – беспомощно договорил он.
Рейни отступила на шаг.
– Уже? – спросила она, крепко обнимая себя за плечи, словно вдруг замерзла. Подняв наконец взгляд, девушка хотела что-то сказать, но, внезапно передумав, качнула головой. – Значит, мы прощаемся?
– Это зависит от тебя. – С самого начала Баррину не слишком нравилась мысль о долгой жизни в медленновременной зоне. Но когда старший маг осознал, что такая жизнь означает разлуку с Рейни навсегда… Именно тогда он и решился наконец начать этот разговор. – Ты могла бы отправиться со мной.
– Могла бы?… – прошептала девушка.
– Да. – Очертя голову, Баррин бросился вперед. – Я хотел бы… хотел попросить тебя поселиться со мной. Я прошу тебя стать моей женой!
Только теперь маг почувствовал, что на его лбу выступил холодный пот, а сердце бьется все медленнее, отсчитывая секунды.
– Тогда ничего не поделаешь, – после мучительно затянувшейся паузы рассмеялась Рейни. – Придется согласиться.
– Да? – Баррин не верил своим ушам. Потом по его телу прокатилась жаркая волна, и он сгреб девушку в объятия, думая о том, как ему повезло и что это наверняка добрый знак, предвещающий удачу, сколько бы опасений ни тревожили его душу.
Сейчас он чувствовал себя бессмертным, и воды медленного времени были здесь совсем ни при чем.
Глава 2
Кроаг медленно всплывал из глубин сна, дающего отдых и восстановление. Тело члена Внутреннего Круга Фирексии зашевелилось в баке с блестящей смазкой. Жидкость просачивалась в микроскопические поры сероватой пленки, туго натянутой на жесткие мускулы с проволочными жилами и бороздчатый череп. Череп, казавшийся маленьким на слишком крупном для него теле, был недавно снабжен щитками, прикрывающими глазницы. Зубы оскалены в застывшей бессмысленной улыбке. Сквозь щели между зубами Кроаг втягивал живительную смазку внутрь. Суставчатая рука с остро заточенными металлическими пальцами и проволоками тяг поднялась над блестящей поверхностью масла, заскребла стальной край бака и сомкнулась на исцарапанном клапане. Смазка, сбегающая по металлу, скапливалась на угловатом сочленении локтя и тяжелыми каплями падала обратно в бак.
В еще сумрачное сознание Кроага пробивался гулкий шепот, пробуждая приятные воспоминания: запах горячего железа и свежей смазки. В памяти выросла темная высокая фигура, черная в беззвездной, безлунной ночи. Окружающий мир светился искрами бесчисленных кузниц, а далеко наверху, в металлическом небе, кружились хлопья окалины. Темный образ вырастал, надвигаясь, и огромные пространства искусственного мира съеживались за его спиной. Темный левиафан застыл, обнаружив Кроага в беспредельных глубинах своего разума.
Этой ночью Явгмот явился, чтобы говорить с ним.
Темный бог Фирексии, создатель мира и усовершенствованных тел. Никто во всей Вселенной не обладал столь совершенными формами. Из глубин тысячелетней дремоты всевышний обращался к Внутреннему кругу, передавая свою волю. Кроаг хорошо помнил тот единственный раз, когда бог полностью очнулся от сна, помнил и тот великий ужас, что объял все девять кругов Фирексии, ужас, заставивший каждого склониться перед его величием. Тогда по воле его и была начата великая миссия: перестройка Доминарии, центром которой должна стать Фирексия. Рокот недовольства встряхнул тело Кроага, еще погруженное в сон. Член совета содрогнулся перед выражением высочайшего гнева.
«Урза Мироходец жив!» – объявил темный бог.
Гнев и осуждение изливались из глаз, светящихся в темноте раскаленной лавой. Их жар грозил искалечить тело Кроага. При всем своем совершенстве даже члены Внутреннего круга были бессильны перед разъяренным божеством.
«Доклад!» – прогремел властитель Фирексии.
Кроаг понимал гнев своего владыки. Мироходец завладел мощью изумительных камней силы, забытых когда-то в темных гротах Койлоса. Ему же удалось каким-то образом оградить Доминарию, на три тысячелетия задержав осуществление замыслов всевышнего.
Верхом наглости стало вторжение Урзы в Фирексию. Многие из членов Внутреннего круга были тогда уничтожены, и еще большему числу пришлось вернуться в сборочные цеха, где их тела ободрали и расчленили, чтобы собрать затем в новом, усовершенствованном виде. Урза достиг Четвертой Сферы, тем самым показав фирексийцам слабые места в их обороне, и едва не пробудил самого Явгмота. Далеко не сразу удалось оттеснить врага и послать по его следу воинов-разведчиков, которые должны были уничтожить мироходца, навсегда избавив Фирексию от опасного противника.