Гильфи скептически осмотрел свечи, потом настольную игру и Лауру на коленях у Армана.
- Тю, б... распустил сопли! - фыркнул он на весь дом. - Слышь, каменщик, перед смертью не натрахаешься! Это я тебе как специалист говорю.
- Что ты здесь делаешь! - процедил Арман, убирая Лауру с коленей.
- Жену твою спасаю, - ухмыльнулся Гильфи. - Я так понял, что Брюннер вызвал тебя лишь за миг до Скиннета? Ты, стало быть, обоих мажорчиков разозлить ухитрился? Молодец! Крючки на заднице калёные.
Арман промолчал. Гильфи с лязгом подошёл ближе
- А знаешь ли ты, что Базз Скиннет мстительный психопат? Он как-то одному чуваку вернул "должок" лет этак через пятнадцать после ссоры. Ударом в спину. То, что Брюннер тебя грохнет, Базза не удовлетворит, и не надейся. Угадай, на ком он сорвёт злость? Подскажу сразу - не на мне. Да он и не знает, кто мы с тобой друг другу.
И подмигнул Лауре.
- Он... не посмеет, - побелел Арман, взглянув на жену.
- С хера ли? - искренне удивился Гильфи. Кто за неё вступится? Я больше скажу, кто узнает? Отец Базза - городской судья, слыхал о таком? К тому же Лаура никому не скажет, если вдруг чего тут с ней сделают. За детей побоится. Адольф Скиннет умеет затыкать рты.
Арман побелел. Страх за семью разом выдавил липкий ужас, отравляющий ему вечер. Старый пенёк угодил в самое больное место.
- Чего ты хочешь? - нахмурился Арман.
- Отлупить бы тебя, дурака... - мечтательно вздохнул Гильфи, но прервался и махнул рукой. - Ладно, раньше надо было воспитанием заниматься... Короче так, сынок, хочешь защитить жену с детьми, надо будет завтра хорошо поработать. Напоследок. А то батька твой больной и старый. Сам я с бандой Адольфа могу и не совладать.
- С каких пор ты вспомнил о своём сыне? - нахмурилась Лаура.
- С тех пор как потребовал у него десять процентов доходов за этот и следующий год. За защиту.
Лаура вздрогнула. В конце года Арману должны заплатить за предыдущую работу. И старый лис, похоже, об этом знал.
- Как ты можешь требовать деньги с сына? - вспылила она.
Арман растерянно открыл рот, пытаясь что-то сказать.
- Ещё как могу! - гаркнул Гильфи. - Или чего, женщина? Хочешь испытать жаркую любовь Базза Скиннета. А его дружков? Может, всех сразу? Нет? Тогда сиди и не умничай!
Лаура покраснела как рак.
- Ну... ты... отец, называется, - прошептала она. - Даже сына... за деньги...
- Зато я живой, - угрюмо ответил Гильфи. - А твой папаша - мёртвый. И муженёк твой одной ногой там. Благородные б... смотреть тошно!
Лаура вскочила с дивана, лицо её пылало яростью.
- Не смей говорить о...
- Я СОГЛАСЕН, - сказал Арман, жестом приказав жене остановиться. - Десять процентов. За защиту Лауры и детей. Доволен?
Гильфи ухмыльнулся, помахав "кошкодёром".
- Пошли со мной! Хороший разговор, хорошего места требует.
Перехватив взгляд Армана на Лауру, громко рассмеялся.
- Да успеешь ещё свою бабу отшпилить. До утра далече!
- Хватит хамить, солдафон! - глухо сказал Арман и взял в руки плащ.
- Уй-ти какие мы не-е-жные! Пошли, давай! Работа не ждёт! - хохотнул Гильфи и, бряцая доспехами, пошёл к выходу.
Утро
Говорят, перед смертью наступает отрешённость. Человек прощается с жизнью и со всем, что его связывает с этим миром. Но у Армана было не так. С утра ему всё стало интересно. Всё имело значение. И то, как встал с кровати. И каждая штанина, в которую просовывал ноги. И конечно то, как спит Лаура. Она лежала, откинувшись на подушке, разбросав пышные карие волосы. Красивая грудь поднималась и опускалась, под спущенным одеялом.
Осторожно укрыв её, Арман удержался от поцелуя, боясь разбудить. И пошёл собираться.
Зайти что ли к детям? Нет! Почему-то при мысли о детях, он сразу же расклеивался. Помнил видимо того ребёнка, что утирал слёзы над маминой могилой, когда Гильфи носило где-то в дальних краях.
Сегодня не хотелось думать о плохом. Даже, вспомнив о Гильфи, Арман испытал нечто вроде благодарности. За эту ночь старый наёмник вытер ему сопли досуха избавив от опустошающего чувства обречённости.
Да и образование Армана - дело рук отца. Именно он дал "своему бестолочу" денег на обучение в Архитектурном Институте в столице. Был как-то у наёмника "урожайный" год. Купил себе здание для пивнушки, новой женой обзавёлся. И детей не забыл.
- Раз уж человеком стать не можешь, - хмыкнул он, сажая Армана в поезд, - строй дома. Глядишь и мне чего выстроишь.
Наскоро одевшись, умыв лицо и руки, он взял свою рапиру, и вышел во двор. Извозчик и секундант уже ждал его возле двери.
***
Местечко за городом было красивым. Полянка плавно превращалась в склон, спускающийся к изящной быстрой речке. За рекой высокой стеной стоял густой хвойный лес. Особенно сейчас, когда небо наверху было тёмно-синим, а восток алел первыми лучами солнца.
- Это не дуэль, это спектакль какой-то! - возмущался секундант Армана, господин Кобальт, глядя на толпу в тридцать или даже сорок человек, прибывших на место предстоящего поединка.
Арман не ответил, разговаривать ему не хотелось. Он прошёл мимо Гильфи, кивнув головой в знак приветствия, и двинулся дальше, блуждая растерянным взглядом по ещё непроснувшимся лицам.
Гильфи тревожно посматривал на дорогу, словно ожидая чьего-то прибытия. Он был в том же облачении, что и вчера, разве что пистолей добавилось, их у него теперь было четыре. Рядом с ними покуривали трубку бывшие сослуживцы, одетые и экипированные схожим образом. Всего их отряд насчитывал семеро бойцов, увешанных оружием.
Кобальт перехватил его взгляд. Невесело усмехнулся.
- Если вы о добрейшем Джерри, то, увы - он сломал себе ногу на пути в город.
- Когда это? - удивился Гильфи.
- Вчера ночью. Он так спешил сюда, что его лошадь кувыркнулась на дороге. Так что на его заступничество рассчитывать нечего.
- На всё воля Божья! - вздохнул Гильфи.
По другую сторону площадки в компании молодых парней и девушкек стоял Гай Брюннер. Он был одет в роскошный белый с золотом костюм, в руке держал рапиру. Гарда золочёная, рукоять из слоновой кости. Эта дорогая игрушка в разные годы успела убить шестерых человек на десятке дуэлей.
Брюннер острил и делал комплименты девушкам. И не поймёшь, что этот человек пришёл убивать. Его вечного "хвостика" Базза рядом не было. Отец и сын Скиннеты стояли обособленно, среди важных городских мужей. Вскоре туда подошёл и секундант Армана - Кобальт. Поздороваться с Судьёй и пообщаться с секундантом Брюннера, коим являлся Базз.
- Хайнц Кобальт, барон Синеозёрский. Я представитель одного из заказчиков Армана, но согласился побыть секундантом.
Мужи, включая судью, степенно склонили головы и поочерёдно представились.