Как позднее стало известно, танковый батальон под командованием капитана Д. А. Карабана вместе с самоходно-артиллерийской батареей капитана И. П. Пиявчика и взводом автоматчиков лейтенанта И. Г. Проскурякова на подступах к Сохачеву оказался впереди других подразделений бригады. Буквально на плечах отступающей вражеской пехоты гвардейцы ворвались в город и укрепились в прилегающих к вокзалу кварталах. Однако должной разведки капитан Карабан не организовал. Не подправил комбата, не помог ему в этом деле и командир бригады полковник Н. В. Копылов. А тем временем гитлеровцы, получив подкрепление, скрытно зашли в тыл нашим подразделениям. Танкисты, самоходчики и мотострелки оказались отрезанными от главных сил передового отряда. Капитан Карабан принял решение перейти к круговой обороне.
Более полутора суток советские воины вели тяжелые бои. Неприятель много раз предпринимал атаки с различных направлений, пытаясь как можно плотнее сжать кольцо окружения, расчленить наши подразделения на мелкие группы и разгромить их. Гвардейцы стойко оборонялись, даже больше — при малейшей возможности они и сами проявляли боевую активность, то и дело нападали на врага.
В одной из контратак мотострелки пленили унтер-офицера. «Язык» оказался ценным. Он показал, что на железнодорожной станции стоят два сформированных эшелона с вооружением. Из района Варшавы ожидался также подход товарных поездов для отправки их на Познань. По приказу капитана Карабана взвод лейтенанта Проскурякова, усиленный двумя самоходно-артиллериискими установками, скрытно проник к вокзалу и вывел из строя вражеские эшелоны.
Смело сражались в этом бою и самоходчики. Боевая машина, ведомая комсоргом батареи старшим сержантом И. М. Астафьевым, первой ворвалась на железнодорожную станцию. Не теряя ни секунды, командир орудия сержант Масленков несколькими снарядами подбил паровоз, затем перенес огонь на другой эшелон. Вскоре яркими факелами вспыхнули шесть вагонов.
Фашисты открыли ответную стрельбу. В это время к станции подошел эшелон с пополнением. Медлить было нельзя. Старший сержант Астафьев направил к нему самоходку. Механик-водитель умело маневрировал под огнем противника, выбирал удобные для стрельбы позиции. И этот эшелон был разбит меткими залпами. У вагонов остались десятки трупов вражеских солдат.
Поскольку уцелело два паровоза и несколько вагонов, гитлеровцы все-таки пытались сформировать и протолкнуть через станцию эшелоны с военным имуществом. Но самоходчики были начеку. Они вовремя разгадали намерения врага. По силуэтам, искрам, вылетавшим из паровозных труб, гвардейцы обнаружили паровозы и нанесли им повреждения.
После предпринятых с двух встречных направлений атак противнику на исходе ночи все же удалось рассечь на две группы наши поредевшие подразделения. Батарея самоходно-артиллерийских орудий капитана Пиявчика и автоматчики лейтенанта Проскурякова оказались отрезанными от своих танков.
Вражеское кольцо сжималось все плотнее. Возможности для маневра боевой техники внутри района резко ограничились. Особенно тяжело пришлось танкистам. В неравном бою погиб командир батальона капитан Д. А. Карабан. Впоследствии ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Не давали покоя гитлеровцы самоходчикам и мотострелкам. Они даже предлагали гвардейцам сдаться в плен. Но в ответ советские воины только усиливали огонь по врагу, А когда наступило затишье, начали совершенствовать круговую оборону, оборудовать новые основные и запасные позиции. Лейтенант Проскуряков занялся организацией системы огня.
Я не сказал, что во время отражения вражеской атаки лейтенант Проскуряков был дважды ранен. Однако офицер не покинул поле боя, продолжал управлять взводом и сам вел огонь из пулемета. Он и раньше не кланялся пулям. Упорный и выносливый на марше, терпеливый и стойкий в обороне, инициативный и находчивый в атаке, стремительный и ловкий в рукопашных боях — таким знали однополчане Ивана Герасимовича Проскурякова.
Личный пример командира-коммуниста всегда, а в данной обстановке в особенности, имел великую мобилизующую силу. По нему равнялись, ему подражали бойцы, стремясь сделать все возможное, а порой и невозможное, чтобы выполнить боевой приказ. И не случайно, когда комсомольца рядового Казанцева ранило, он наотрез отказался уйти в укрытие:
— Лейтенант получил уже несколько ранений, а воюет. Я тоже останусь во взводе и буду бить врагов.
…Офицеры решили выбрать место для наблюдательного пункта. Они поднялись на чердак двухэтажного дома и вдруг заметили на улице несколько человек, которые без всякой предосторожности шли к дому, где в засаде находились наша самоходка и автоматчики. Плохая видимость мешала установить, что это были за люди. Вскоре в приближающихся наблюдатели распознали вражеских солдат, ведущих под руки кого-то в обгоревшей одежде. Присмотрелись внимательней — одежда напоминала форму наших танкистов. Одна нога раненого волочилась.