Поскольку 1-му механизированному корпусу предстояло первому вступить на территорию фашистской Германии и вести там боевые действия, я направил в помощь политотделу группу армейских лекторов и агитаторов для проведения соответствующей политико-воспитательной работы с личным составом. Это было тем более кстати, что политотдел корпуса несколько ослаб: в боях за Оборники получил ранение и был направлен в госпиталь начальник политотдела полковник Н. С. Матвеев. Его обязанности выполнял заместитель подполковник Б. Канцлер.
25 января в первой половине дня я тоже выехал в 1-й механизированный корпус. Хотелось глубже вникнуть в работу политотдела, посмотреть, как используются наши лекторы и агитаторы. В тот день с утра повалил густой снег, затем разгулялась пурга. Видимость резко ухудшилась, и, помнится, мы немного «поплутали» в дороге.
Встретивший нас подполковник Б. Канцлер подробно ознакомил с планом работы на ближайшие два-три дня. Чувствовалось, что у Матвеева заместитель, как говорится, на месте, умеет держать руку на пульсе жизни. Основу плана, как мы и рекомендовали на совещании, составляли мероприятия по воспитанию у воинов советского патриотизма и пролетарского интернационализма, высокого наступательного порыва.
Подполковник Канцлер сообщил, что лекторы и агитаторы политотдела армии находятся в частях и подразделениях корпуса. Темы их выступлений — о чести и достоинстве советского воина, поддержании высокой бдительности.
Наш разговор уже подходил к концу, когда на КП корпуса неожиданно появился генерал С. И. Богданов. «Раз прибыл сюда сам командующий, значит, быть новостям», — подумал я, направляясь в штаб. Семен Ильич, заслушав краткий доклад командира корпуса об обстановке, проинформировал его о недавнем разговоре с командующим фронтом. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков остался недоволен тем, что корпус не смог с ходу преодолеть реку Варта. Узнав же из доклада генерала Богданова, что на реке Нотець выявлен слабый участок обороны противника в районе Чарнкув, маршал дал указание: «Где угодно форсировать Нотець, но необходимо обязательно прорваться через УР».
Командующий армией объявил свое решение о переносе усилий 1-го механизированного корпуса в район Чарнкува и приказал генералу С. М. Кривошеину срочно повернуть корпус от реки Варта и, совершив марш в северо-западном направлении, овладеть Чарнкувом, форсировать Нотець и захватить на ее западном берегу плацдарм.
С этого плацдарма войска армии должны были развивать наступление с целью прорыва померанского УРа в его южной части. Для организации переправ на реке корпусу придавалась 18-я мотоинженерная бригада и 4-й понтонно-мостовой полк. Командующий артиллерией армии генерал-майор Г. Д. Пласков уже направил туда 198-ю артиллерийскую бригаду.
Генерал Кривошеин оценил обстановку, принял решение в отдал начальнику штаба полковнику В. В. Ершову необходимые распоряжения. В передовой отряд выделялась 219-я танковая бригада, находившаяся во втором эшелоне корпуса. За ней должна была двигаться 35-я механизированная бригада.
— Когда передовой отряд пройдет здесь? — спросил командующий, посмотрев на часы.
— Полагаю, через полтора часа, — ответил комкор.
— Хорошо, проверим, как красноградцы умеют поворачиваться, — улыбнулся Богданов.
Затем командарм поделился с генералом Кривошеиным своими наметками по дальнейшему использованию механизированного корпуса и других соединений армии для прорыва Померанского укрепленного района. В заключение сказал:
— Ну что ж, Семен Моисеевич, красноградцам выпала честь первыми ворваться в логово фашистского зверя. А там до Одера не так уж много: полторы сотни километров. Еще полсотни — и Берлин.
— Думаю, задачу свою выполним. Конечно, с вашей помощью, товарищ командующий…
— Ты о какой помощи речь заводишь? — генерал Богданов принял серьезный вид. — Саперов и артиллеристов даем по целой бригаде. Да еще понтонно-мостовой полк. Когда ты имел такие средства усиления? То-то. А саперы у Вандышева какие! На Пилице за семь часов построили деревянный мост на 130 метров…
— С горючим плохо, товарищ командующий.
— Знаю, помогу. Сегодня должен подойти армейский транспорт. Твоему корпусу дадим в первую очередь… Еще в чем нужда?
— Меня особенно беспокоит этот УР, — начал рассуждать Кривошеин. — Что мы имеем для разрушения долговременных огневых сооружений? В армейской артбригаде самый крупный калибр пушки — 122 миллиметра. Ее снаряд дот не возьмет. Тут надо что-то помощнее.