— Куда же?
— К загранпоездам. Вот так! — Сын высвободился из объятий, чуть отступил и пристально посмотрел на отца. — А знаешь, с кем? — спросил, намереваясь сообщить еще что-то, пожалуй, не менее важное.
— С кем же? Я ведь всех, кого наставниками посылают, знаю.
— С тобой. Тоже полковник сказал. Походишь, говорит, для начала с отцом, он тут у нас ветеран из ветеранов. У кого же еще, как не у него, тебе стажироваться!
— Так уж больше и не у кого? — засомневался Василий Григорьевич и, гася свое внезапное смущение, с усердием потер лоб узловатыми, огрубевшими пальцами. Глубокие, уже довольно частые морщины над густыми бровями на мгновение разгладились, сразу сделав его лицо моложе. Не нравилось ему, когда его хвалили, а тем более выделяли среди других.
— Что-то я тебя не совсем понимаю, — сказал сын, и уголки его губ тронула улыбка. — Думал, обрадую, а ты вон что… Другого наставника мне подыскиваешь? Нашли бы, да только зачем? Лично меня твоя кандидатура больше устраивает.
— Ишь ты, — отец покачал головой, — устраивает… Видите ли, его устраивает… Ну, а я вроде бы не в счет… Ты сперва мнением старшего поинтересуйся. С этого конца начинай.
— Давай и с этого… — охотно согласился Валерий. — Результат все равно будет тот же. Ведь пограничный наряд штабом уже назначен. В каком составе? Самохваловых… Звучит? А?
— Звучит, — не без видимого удовольствия согласился Василий Григорьевич.
Он помолчал, ни на миг не отрывая от сына своих пристально всматривающихся глаз, и, привычно взяв его под руку, не спеша повел в глубь комнаты.
Они уселись за круглым, накрытым цветастой скатертью столом друг против друга, как частенько усаживались и прежде, когда было о чем поговорить. Не условливаясь заранее, оба ощутили в себе эту неотложную потребность в неторопливом, обстоятельном и, конечно же, откровенном разговоре, будто в дальнейшем без него не смогли бы и шагу ступить.
Первым собрался с мыслями отец.
— Сбылась, Валерка, мечта наша, сбылась, — он положил перед собой руки и, довольный, потер ладонью о ладонь. — Как давно задумано было, сколько воды с той поры утекло, а вот, поди ж ты, пришел этот час. — Завтра — в наряд. На охрану границы — вместе. Ты понимаешь, что это значит для меня? Сколько таких нарядов было за всю жизнь, но еще ни одного — с тобой. И на равных.
— О нет, не на равных, — запротестовал Валерий смеясь. — На службе так не бывает. И потом — не могу же я приравнивать себя к тебе. Ты и отец, и мой начальник. По всем статьям тебе быть старшим. Ну а меня и скромная роль подчиненного вполне устраивает. Надеюсь, излишне строг не будешь?
— На что намекаешь? — улыбнулся отец. — Уж не рассчитываешь ли на поблажки?
— А то как же… Рассчитываю. По-родственному…
— По-родственному? — подхватил Василий Григорьевич. — Давай, не возражаю. Только строгости будет еще больше. Ты это учти.
— Уже учел, я того и желаю, — не растерялся Валерий. — Ничьи поблажки мне не нужны, особенно на первых порах. Кроме того, я очень хорошо тебя знаю, гладить по головке не умеешь… Так что у нас все будет только по уставу, даже обращения друг к другу… Слушаюсь, товарищ прапорщик! Так точно, товарищ прапорщик! — чеканил Валерий.
— Ну, смотри.
— А что смотреть? Ведь и я кое-что уже повидал. Свою срочную где служил? На линейной заставе. Как-никак — две зимы и два лета. Чему-нибудь да научился. Правда, тут граница совсем другая, вроде бы даже как и не граница. Ни двухцветных, красно-зеленых столбов, ни контрольно-следовых полос, ни троп дозорных… Невидимка какая-то.
— Ничего, увидишь и ее, эту невидимку… Не глазами, так сердцем. Прикатит автобус с интуристами, поднимешься в его салон, вот тебе и граница. Или, скажем, международный экспресс примчится. Спальные вагоны прямого сообщения… Ступил в тамбур — и тоже граница.
— Начинается моя служба? — оживился Валерий. — Досрочно? Ну-ну, давай, мне это даже интересно. Представляю себе: входят в вагон эсвэпээс два пограничника. Росту примерно одинакового, лицами очень схожие и оба — прапорщики. Стучатся в купе. Им открывают. Ты, конечно, берешь под козырек и как старший наряда торжественно объявляешь: «Граница Союза Советских Социалистических Республик. Прошу предъявить документы». И пока мы будем листать их паспорта, разглядывать визы, пассажиры будут рассматривать нас. Внешнее сходство они, конечно, обнаружат сразу и, наверное, от удивления пожмут плечами, но вряд ли кто из них догадается, что в пограничном наряде — отец и сын. Ведь у нас с тобой все одинаково, — и Валерий дотронулся рукой до своих новеньких погон, ощупал пальцами маленькие пятиконечные звездочки. Эти погоны легли на его плечи совсем недавно, засвидетельствовав важный момент в его жизни — окончание школы прапорщиков.