Что ж, в таком ее решении резон был немалый, и те, утренние ее сомнения тоже отнюдь не беспочвенны. Только крайняя необходимость (да, да, очень важно отдавать себе отчет в этом!) вынуждает ее выискивать сейчас лазейку, брешь в давешних своих рассуждениях. Опасность велика, да. Явишься домой — тебя, вполне возможно, уже ждут… Не так даже сам по себе арест страшил, как то, что выход ее из дела может пагубно отозваться на завтрашнем дне, в котором, что ни говори, ей суждено сыграть совсем не последнюю роль… Ах, полно, остановила она себя. Не Надо преувеличивать. Взрыв на Малой Садовой произойдет уже независимо от того, что будет со мною. Моя роль — руководить метальщиками, но для этого прежде всего нужны снаряды: иначе и метальщики ни к чему, не^ так ли? А коли так, значит, риск обоснован… нет, нет, я не собираюсь ничего умалять: огромный риск, смертельный — все так… но он необходим, этот риск, делу необходим! Да к тому же и сомнительно, чтобы жандармы успели так быстро развернуться с дворниками… может, и обойдется.
Она подошла к столу, сказала:
— Господа, кто поедет со мною на Первую роту?
Кибальчич резко повернул к ней голову:
— Это еще зачем?
— Самой мне не унести весь динамит, — сказала она, намеренно переводя разговор на другое. — Там его довольно много.
— Но ведь это…
— Я знаю, Николай, — кротко сказала она. — Я все обдумала. Сегодня еще можно.
— Сегодня или завтра — не вижу особой разницы!
— Просто огромная разница, как ты не понимаешь! Завтра никак нельзя будет. Ты ведь знаешь: если кто-нибудь не ночует дома, дворники сразу же доносят об этом в полицию. А я сегодня вовсе не собираюсь там ночевать…
— Поедем, Соня, — сказал Суханов.
— В мундире, в шинели? удивилась Фигнер.
— Именно! — сказал Суханов и усмехнулся — Вероятно, это единственный в России наряд, к которому дворники еще относятся с почтением.
Кибальчич, слава богу, не противился больше.
Все в квартире было, как она оставила..
Динамит находился в круглых больших банках из-под карамели. С банками этими не выйдешь на улицу — странновато выглядеть будет. Соня сняла со шкафа пустой чемодан. Молча и быстро, но и с предельной осторожностью (ибо черный динамит не что иное, как смесь пороха с взрывоопасным нитроглицерином) переложили затем очень густую текучую массу из банок в этот чемодан, предварительно устлав дно и стенки его клеенкой. Чемодан получился тяжелый. Суханов прикрикнул: ты что, с ума сошла, надорваться хочешь?
— У меня где-то еще чемоданчик есть, — сказала она. — Нужно туда часть переложить.
— Ерунда, — сказал Суханов. — Мне не тяжело. А в тот чемодан лучше вещи какие-нибудь положи. Пригодятся.
Соня махнула рукой: а, ничего не нужно! Но тут же подумала со злостью: почему ж это, скажите на милость, не нужно? Что я, в самом-то деле, последний день, что ли, живу на свете?!
— Хорошо, — сказала она Суханову. — Ты иди, а я пока соберу что надо. Если спросят, откуда… ну, дворник или еще там кто… скажи, что…
Суханов прервал ее с улыбкой:
— Я придумаю, что сказать, не беспокойся. — И переложил револьвер из брюк в карман шинели. — На всякий случай учти, что меня здесь не было.
— По-моему, наоборот, — возразила она. — По-моему, будет лучше, если…
— Сонюшка, мы напрасно теряем время. Со двора можно пройти на другую улицу?
— Да; за сараями ход в Тарасов переулок.
Выпустив Суханова черным ходом (чтоб сразу во двор смог выйти), Соня распахнула дверцы шкафа. Что бы такое взять с собой? Конечно, только необходимое, самое необходимое…
В эту минуту раздался осторожный звонок в дверь. Первая мысль — ведут Суханова! Но потом: нет, не так звонили бы! Распахнула дверь, не спросив даже, кто там. На площадке был только дворник.
— Доброго здоровьица, Лидия Антоновна, — тянул он, переминаясь с ноги на ногу. — Тут дельце одно имеется…
— Да вы заходите…
Дворник перешагнул порог, но дальше прихожей не пошел.
— Тут листки дадены. — Он достал их из кармана. — Так велено написать, кто чем занимается. Каждый сам должен написать…
— Но брата нет сейчас, он на службе!
— А когда они будут, братец-то ваш?
— Вечером. Часов в девять, я думаю.
— Ага, — сказал дворник. — Пускай уж они когда придут, сразу и напишут, где они служат. Я приду опосля; велено, чтоб сегодня…
— Хорошо, — сказала Соня. — Мы приготовим.
Визит дворника немало озадачил ее. Никогда такого не было, чтобы листки какие-то заполнять! Но листков этих у него много, целая пачка. Похоже, на всех жильцов. Полицейское нововведение какое-то, очевидно. Так это или не так, успокаиваясь, думала она, но одно не подлежит сомнению: квартира еще не раскрыта. Иначе дворник не так вел бы себя; Да и не дворник пожаловал бы тогда!