Когда Тимур решил, что больше никогда не увидит живых людей, появился Крот. Глаза, отвыкшие от яркого света, ослепли, и Тимур мог только слушать ненавистный голос.
– Еще не сдох? – фальшиво удивился Крот. – Заждался, небось?
Что-то громко звякнуло у левого уха, и слышать он стал немного хуже. Зато зрение стало возвращаться.
– С одним ухом ты даже посимпатичнее будешь, – заржал мучитель. – Я бы и раньше пришел, но такая пурга всю неделю – только по веревке ходить можно. Опаньки! А куда это Рукоблуд делся? Снегожорки, что ли, слопали?
Крот трусовато огляделся. Потом придвинулся к самому лицу Тимура так, что тот почувствовал неприятный гниловатый запах изо рта.
– Повезло тебе, Жмур. Сегодня я тебя прикончу. А то еще снегожорка припрется. Очень надо рисковать. Стоишь истуканом… От тебя радости никакой. Все равно что твою больную девку трахать.
Он плюнул Ларину в лицо, достал из-за пояса крюк, которым ледяные глыбы тягают.
– Готов, уродец?
Готов, подумал Тимур.
Крот ухватился поудобнее, размахнулся от плеча.
Вот и все.
Пещера внезапно озарилась белым светом. Крот выпучил глаза, рот его наполнился кровью. Крюк выпал из ослабевших рук, и он рухнул лицом вниз. Из-за него показался Слон с резаком в руках.
То-то брат, угрюмо сказал он, обещал напарнику, что уроет крысу и урыл. Следил он за Кротом все эти дни. Только неделю мело так, что в забой едва выходили. А как стихло, так Слон смекнул, что Крот в пещеру собрался. Ну и сразу за ним. Пусть Жмур не думает, сейчас он тут приберет, гада этого прикопает. Снежка чистого набросает. Все будет в ажуре, пусть напарник даже не сомневается, Слон за базар отвечает.
Он активировал резак и склонился над трупом. Чистый воздух пещеры наполнился тяжелым запахом свежей крови.
Тимур чихнул. И чуть не умер от счастья.
10
Душевная организация у Слона была крепкая, услышав чих, он секунд десять таращился на Тимура, а потом заорал и запрыгал, как горилла в брачный период. Не дожидаясь, пока Ларин окончательно разморозится, стащил с убитого Крота спецуху, упаковал друга, как малое дитя, и на руках принес в лагерь.
Народ набежал, конечно. Удивленно жали руку, хлопали по плечу. Щедро плеснули герою дня местного бальзама "для сугреву", двойную пайку выдали. Пока Слон бинтовал напарнику голову, подошел сам Гросс. Кивнул уважительно:
– Без уха остался – не беда. Голову не потерял, вот что важно. Теперь можно и за дело толковать, когда в себя придешь.
Тимур был словно в тумане – руки-ноги дрожали, не слушались, перед глазами все плыло. На фуду только взглянул – едва не вывернуло. Нет, старик, так дело не пойдет, сказал он себе. Ну-ка, соберись! Некогда сопли жевать.
Едва дождавшись, когда соседи по бараку расползутся кто куда, он дернул Слона за рукав.
– Ты был у нее?
Приятель выразил обиду на такие слова. Конечно, он первым делом, как Жмура в пещеру Мертвяков сволокли, ноги в руки взял и прямиком в бабский сектор отправился. Не пожравши, между прочим, поэтому сильно неприятно такие сомнения ему слышать…
– И что? – перебил Тимур.
Да ничего, пожал плечами Слон. Вот он честно, как другу, должен сказать, что бабу можно и получше выбрать. Тем более теперь, когда Тимур все испытания прошел. А там и смотреть не на что и бесчувственная она какая-то, все равно как сосулек в детстве объелась. Амбал заржал, довольный удачным сравнением. Смешно ведь, правда? Надо было ей Жмура так и отволочь, мерзлого – вот была бы удачная парочка. Короче говоря, рассиживаться у этой селедки он не стал, время оплаченное с толком потратил – есть там одна… Так что очень даже рекомендует он Жмуру не дурить и брать кого-нибудь поживее. Вот хоть Иззи например. А что? Эта и согреет, и ублажит в любой момент. А от чокнутой, да еще и больной насквозь, какая польза честному каторжнику? Ни отдыха после работы, ничего…
– Крот к ней ходил?
Это Слону было неизвестно. Да и уговору у них не было, чтобы он за бабой Жмуровой следил. Сам он ее не трогал, как договорились, а над другими он свечку не держал.
Тимур принялся натягивать спецуху. Чуть не упал, выругался.
Отлежаться бы надо, озабоченно посоветовал Слон. Он, между прочим, без дела не сидел, пока некоторые отдыхали, сосулек накушавшись. Он все разузнал. После того как разморозишься, надо жрать побольше, да отдыхать. Организм, он нехорошо реагирует, когда его сразу куда-то гонят. Некоторые и окочуривались, говорят, ежели сразу, например, к бабам ломились…
– Некогда разлеживаться, – сквозь зубы выдавил Тимур. – Сдохну я скоро.
Как это, поразился Слон. Чего теперь-то помирать, когда жизнь только наладилась? Если в пещере не сдох, так вроде и незачем уже? Не, это у Жмура просто в голове слегка попуталось все, он же, Слон, говорит как человеку – отдохнуть надо, чтобы мозги на место встали…
Тимур ненадолго прекратил борьбу со штанами и поманил приятеля пальцем. Слон нагнулся ближе.
– У меня таблетки кончились, – негромко сказал Тимур. – Так что мне по-любому крышка. Так-то. Одна надежда – что пока я там сталагмитом торчал, отсчет не шел. Тогда несколько часов еще есть.
Слон загрустил. Но Тимуру было не до его страданий. У него был план.
По дороге до женского сектора он еще раз прокрутил в голове все, что нужно успеть сделать. Заявить свои права на Раду. Поговорить с Гроссом, объяснить, что в случае его смерти Рада переходит во владение Слона. Растолковать самому громиле, что когда Тимура не станет, он отвечает за девчонку. Слон – пацан правильный, все сделает как надо. Раз старший приказал, сделает.
Ну и последнее, но не самое простое – объяснить самой Раде, что единственный шанс для нее выжить здесь, это стать наложницей человека, который двух слов связать без мата не может. Что в душе-то он неплохой, только трудное детство наложило отпечаток. Если девчонка сумеет найти подход, Слон будет пылинки с нее сдувать – ему и надо-то, чтобы слушали, да уважали. Это изобразить несложно. Не такая уж большая плата за жизнь, верно?
Тимур вздохнул. Упрямая свободолюбивая девчонка может считать совсем иначе. Но это будут уже не его проблемы.
По вечернему времени у баб было людно. Тимур протолкался сквозь очередь, не обращая внимания на возмущенные возгласы. Поймал за локоть одну из пробегавших мимо девушек.
– Магу мне позови.
– Кого? – не поняла девушка.
– Стерву. Или эту другую… Сельму.
– Но…
– Смотрящую. Быстро! – рявкнул Тимур.
Девушка испуганно пискнула и убежала. Он обессиленно привалился к стене, сжимая в руке маску. По спине стекали капли пота, перед глазами плавали разноцветные пятна. Сердце колотилось где-то в горле. Еще немножко, взмолился Тимур. Пару часов.
– Ты?!
Он вздрогнул и открыл глаза. На него снизу вверх удивленно смотрела Стерва. Кусала губы, словно не знала, что сказать.
– Мне… Раду, – выдавил Тимур. – Я забираю ее.
Женщина нахмурилась. Ах да, она же, наверное, не в курсе, спохватился Тимур.
– У "смотрящего" спроси – я сосульку съел. Пошли кого-нибудь к Гроссу. Он подтвердит. Мне можно.
– Можно… – с непонятной интонацией повторила она. – Теперь все можно.
– Да шевелись же! – не выдержал Тимур. Он кожей чувствовал, как уходит его время. Боялся, что не успеет. Легкие вот-вот загорятся огнем, начнет теснить в груди, а горло сожмется так, что не вдохнуть.
Стерва наконец-то сдвинулась с места. Тимур потащился следом, едва удерживаясь от того, чтобы не начать подталкивать ее в спину.
В этот раз шли не так долго. Уже через пару поворотов женщина остановилась и отдернула одну из занавесок. Навстречу ему с готовностью встала Иззи, сидевшая в комнатке.
– Эй, журналист! Неужели? Давно не виделись. Страшный ты какой стал. А с головой что?
– Ты что, не слышала?! – теряя остатки самообладания, заорал Тимур на Магу. – Мне нужна Рада! Куда ты меня привела?! Что за…
Иззи вытаращила глаза и отпрянула.
– Псих!
Мага успокаивающе улыбнулась ей и подняла лицо к Тимуру.
– Ее больше нет. Эта – лучшая. Могу предложить еще, но эта – лучшая. Бери, не пожалеешь, первоклассная девочка. Толковая и расторопная.