– Встречать, – коротко отозвался Тимур.
– Ага, – скривилась Стерва, – а в мешке – хлеб-соль? Торжественный прием организовать решили с Гроссом?
– Тебе-то что? Спи спокойно.
– Студня вон поймай и приказывай! Или этой своей новенькой. Свалить решил, умник? А меня шведовым псам отдать?
Стерва быстро вскочила и принялась натягивать спецуху. Тимур сделал последнюю попытку:
– Да с чего ты взяла…
– Заткнись, Тим, – отрезала она. – Не вчера прилетела, так что можешь мне сухую фуду за строганину не впаривать. Я с вами.
– Куда? – горько спросил Тимур. – В снегожоркиных тоннелях подыхать?
– Все лучше, чем под Шведа ложиться, – покачала головой Мага. – Я так решила.
Больше говорить было не о чем – если бывшая хозяйка бабского блока приняла решение, переубедить ее не могло ничто. И они пошли встречать новичков.
– Не зевай, парень. Не наш расклад, но пруха наглых любит.
Гросс приподнял маску, утер пот со лба. Тимур не ответил. Расклад и правда был никудышный. "Старая гвардия" как-то незаметно оказалась со всех сторон окружена шведовыми лучшими бойцами. Трое размеренно шагали во главе колонны – у каждого висел на плече резак – еще четверо, тоже вооруженных резаками, замыкали шествие, и еще трое рассредоточились вдоль цепочки каторжников. Итого десять. Все как на подбор косая сажень в плечах. По себе их Швед подбирал, что ли? Но так даже лучше – тяжелые, неповоротливые. В снегу им драться несподручно будет. Оставался только один вопрос на миллион кредитов: когда? Сейчас или на обратном пути? И ответ на него Тимур получил уже через несколько минут.
Идущий впереди рослый кореец по кличке Чайник внезапно остановился и развернулся лицом к колонне. Остальные бойцы слаженно перестроились, заключая Гросса и "старичков" в плотное кольцо и сдергивая с плеч резаки.
В воздухе повисло напряжение. Похоже, авторитета смотрящего еще хватало на то, чтобы ни один из бунтарей не решался выступить первым. И тогда Гросс неторопливо откинул поляризованное стекло, открывая лицо, и ухмыльнулся щербатым ртом прямо в непроницаемые маски "повстанцев":
– Мясо, – презрительно бросил он. – Снегожоркины отрыжки. Что, кишка тонка? Негатив-то ваш в секторе остался, а без него хвосты поджали, студни потенциальные?
Что он делает, в панике подумал Тимур, зачем злит их? Нас меньше, мы не вооружены, сдадут нервы у Чайника, даст команду – перережут нас как слепых котят.
– Ты, Гросс, авторитет без вопросов, – хмуро начал кореец, тоже снимая маску. – Но, сам понимаешь… Швед шутить не любит.
– Знаю, знаю, – усмехнулся смотрящий. – Только ты, подстилка узкоглазая, не на того поставил.
Чайник оскалился, шагнул вперед, одновременно активируя резак. Ослепительно-яркий луч задрожал в морозном воздухе.
– Сам виноват, старый хрен, – процедил кореец. – Хотел я тебя по-доброму грохнуть, без мучений, но ты нарвался…
В этот момент Джокер, как всегда бесстрастно торчавший по правую руку от Гросса, быстро переместился, взмахнул дубинкой, и Чайник, подавившись словами, упал на снег, где скорчился и затих.
– Мочи их! – истерично завопил один из бойцов и рванулся вперед, беспорядочно размахивая резаком.
Через секунду он, издавая стоны, ворочался рядом с корейцем. А потом шведовы молодчики навалились все разом, и мир превратился в мешанину стонов, ругательств, запаха паленого мяса, крови и смерти.
Тимур, прикрывая Стерву, отмахивался от нападающих шипастой дубиной и думал только об одном – как бы не задеть кого-то их своих. Рядом молча кружился в смертоносном танце Джокер – если бы Тимур наблюдал за битвой со стороны, непременно восхитился бы грацией его движений и сводящей с ума точностью поражения. Но смотреть было некогда – один из бойцов почти достал смотрящего и, если бы не вовремя подскочивший Слон, их маленький отряд потерял бы предводителя, даже не успев начать путешествие.
Тимуру показалось, что сражение длилось много часов. И когда – вдруг – все прекратилось, он не сразу понял, что они победили. Полтора десятка тел валялись на белом снегу.
Стерва тонко скулила, сидя на корточках и закрывая лицо руками.
– Ша, баба, – скривился Гросс, и она тут же заткнулась. Старик тяжело и часто дышал, белое лицо резко выделялось в коричневом овале капюшона.
Джокер, не обращая внимания на трупы, хлопотал возле смотрящего, аккуратно бинтуя разрез на бедре старика. Слон взволнованно матерился, оттирая снегом забрызганный кровью комбинезон. Откуда кровь, тупо удивился Тимур. Резак прижигает рану, откуда кровь? Разорвал он кого-то, что ли? Или – Тимур нервно хихикнул – загрыз?
– Жмур-сан, – позвал Джокер.
Тимур подошел на негнущихся ногах, присел рядом со смотрящим.
– Слушай, парень… – с натугой прохрипел Гросс. – Надо… уходить. Быстро. Швед… не дурак. Пошлет еще… Поймают – добьют… Быстрее…
Тимур перевел растерянный взгляд на Джокера – изрезанное морщинами лицо многолетнего телохранителя не выражало никаких эмоций. Он закрепил конец бинта, заботливо прикрыл лицо смотрящего маской и, молча поднявшись, помог старику встать.
Закончивший чиститься Слон, подошел поинтересоваться, долго ли они будут торчать тут, как фиалки в проруби, и ждать, чтобы какие-нибудь отмороженные хрены пришли закончить то, что не получилось у этих недоделков безруких, Шведом сдуру посланных, реальных пацанов мочить? Лично он, Слон, не собирается ждать, пока кто поумнее притопает, так что пусть Жмур и Гросс быстрей кумекают – у них головы для думанья приспособлены, это все знают – да начинают шевелить ластами куда-нибудь подальше от сектора.
Четверо мужчин, выжившие из восьмерых, которых Гросс отобрал для похода, быстро обыскали трупы, собирая все, что могло пригодится в тоннелях – резаки, фонари, рукавицы. Большую часть добычи нагрузили на Слона и тронулись в путь. Очень кстати начало мести, все сильнее и сильнее. Покойников не скроет, конечно, но следы – запросто. Полчаса – и никто не сможет определить, куда скрылись те, кто должен был остаться лежать здесь.
Решено было идти к пещере Мертвяков – Джокер сказал, что там есть один "перспективный" снегожоркин ход, под большим уклоном идущий вниз. По всей видимости, в отличие от Тимура, смотрящий времени даром не терял, разведал ходы-выходы.
Шагали молча – метель разыгралась не на шутку, и силы уходили на то, чтобы раздвигать всем телом плотную снежную круговерть и раз за разом выдергивать ноги из глубокого снега. Они перемещались едва ли не на четвереньках, шквальный ветер валил с ног. Только Слон, не переставая, возмущался тем, что, конечно, налегке-то идти – это одно, а некоторым, например, приходится пять резаков тащить да еще гору барахла. Понятно теперь, зачем так называемые друзья его с собой взяли – как бесплатную тягловую силу, ага. Но ничего, это он пока добрый, а вот как устанет, пусть сами все тащат и еще его в придачу, потому что силы-то не бесконечные…
– Сдохнут новички-то, – прокричал Тимур, не реагируя на стенания Слона.
Напарник отозвался, что туда им и дорога. И вообще – лучше сразу сдохнуть, чем вот так вот мучиться много лет, чтобы потом тебя неизвестно куда погнали из налаженной жизни, да еще и нагрузили как лошадь все равно…
– Или они или мы, парень, – отозвался Гросс. – Не по-людски, конечно, выходит. Только, думаю я, Швед за нами второй отряд пошлет – убедиться, что дело выгорело. Вот они корабль и вскроют.
– Да, представляю, какая веселая жизнь ждет эту партию, – протянул Тимур. – Уж Швед на них отыграется за наши дела…
– О себе думай, – оборвал его смотрящий. – Это Фригория – живем вместе, а подыхаем в одиночку.
3
– Штырь где?
– Отлить пошел, – после паузы ответил Тимур.
Гросс закашлялся – надрывно, с трудом втягивая воздух посиневшими губами. Когда приступ закончился, смотрящий еще долго лежал, приходя в себя. Тимур бросил короткий взгляд на Джокера и сразу отвернулся – видеть на всегда бесстрастном лице такую неприкрытую боль было невыносимо. Кончается старик, подумал Тимур. Не стоит мучить его, тащить куда-то. День-другой ничего не решают, можно остаться здесь и дать авторитету уйти спокойно.
– Не дождетесь, – хрипло каркнул Гросс, глядя на Тимура. – Слюни подбери, мясо, и делом займись. Штырь когда ушел?