Точно свихнулась, понял Тимур. Ничего, сейчас я тебя от этой дыры оттащу, а там уже и поговорим как следует. Если что – найду еще сосульку, заставлю сожрать и буду тащить как Джокер Гросса!
– Там тепло, – жалобно повторила Стерва.
Еще два шага, прикинул Тимур, и я тебе покажу тепло…
Из темноты раздался голос Слона. Он мрачно поинтересовался, каждую ли ночь теперь будет происходить такая хреновина и спать, типа, больше необязательно, что ли?
Дальше все произошло одновременно.
Включился фонарь Слона. Тимур машинально повернул голову на голос и краем глаза уловил движение возле провала. Стерва как-то сложилась и начала соскальзывать в темноту.
Время замедлилось. Тимур, точно в дурном сне, долго-долго поворачивался, расталкивая ставший вдруг густым воздух, сделал два проклятых шага и потянулся. Его пальцы схватили воздух в миллиметре от коричневой ткани Магиной спецухи. Женщина молча исчезла в трубе. Тимур хотел выпрямиться, но не смог – темнота уже вцепилась в него холодными руками, обняла, потянула за собой. И он, не успев понять, что происходит, заскользил вниз, следом за Магой.
Голос Слона, отчаянно материвший Тимура, его чокнутую бабу и всю это долбаную планету, остался позади. Тимур извернулся, пытаясь остановить скольжение, но лед был абсолютно гладкий, а уклон слишком большой, чтобы можно было хоть что-то сделать. Вскочив спросонья, Тимур даже не подумал прихватить крюк, так что зацепиться было нечем. Оставалось только надеяться на лучшее.
К счастью, падение оказалось недолгим. Уже через несколько секунд Тимур с разгону врезался в мягкое. Короткий вскрик показал, что это Стерва. От оплеухи глупую бабу спасло только то, что после скоростного спуска ориентация в пространстве восстановилась не сразу, а когда Тимур смог подняться на ноги, злость уже схлынула.
Первым делом он огляделся. Труба привела их в пещеру. Довольно большую – свет фонаря не доставал до противоположной стены. Повсюду, насколько можно было разглядеть, громоздились какие-то темные кучи, которые Тимур сперва принял за заросли сталагмитов. Но стоило приглядеться, и волосы зашевелились у него на голове.
Это были какие-то животные. Из ближайшей кучи высовывались явные ноги – длинные, суставчатые, оканчивающиеся длиннопалой когтистой кистью. А вон там, справа, видна овальная голова с мощными жвалами.
Стерва завозилась, вставая. Тимур шикнул на нее, не сводя глаз с потенциальной опасности. На их счастье, подземные твари пока оставались неподвижными – не то спали, не то… Тимур осторожно приблизился к той, что с ногами. Затаив дыхание, готовый в любой момент броситься наутек, наклонился… Похоже, тварь была дохлой! Тимур дотронулся до одного из когтей, и вся лапа неведомого чудовища вдруг пришла в движение, дернулась и с хрустом… отвалилась. За спиной вскрикнула Стерва, да и сам Тимур едва не наделал в штаны.
– Заткнись! – прикрикнул он на женщину. – Итак из-за тебя… Тьфу!
Но Стерва и не подумала смутиться или испугаться. Она наклонилась, зачерпнула варежкой снег и победно ткнула его под нос Тимуру:
– Смотри!
Он брезгливо отодвинулся, проворчал:
– На хрена? Насмотрелся, небось, за столько лет.
– Он мокрый! – победно заявила Стерва. – Мокрый, понимаешь?!
Тимур стянул рукавицу, присел. Потрогал грязный пол – кстати, откуда здесь песок? – действительно, снег был не привычный, пушисто-рассыпчатый, а будто состоящий из отдельных крупных кристаллов, прозрачных и влажных.
Женщина присела рядом, дотронулась до плеча.
– Я же говорила – здесь тепло.
Тимур не успел ответить – из ведущего наверх тоннеля донесся голос Серого:
– …эй! ы… ам… ивы…
– Живы! – заорал в трубу Тимур, сложив руки рупором. – Спускайтесь! Давайте сюда!
– а… до… ать… – раздалось в ответ.
– Надо подумать, говорит, – перевел Тимур, поворачиваясь к Стерве.
Она равнодушно кивнула. Похоже, судьба остальных ее совершенно не волновала. Ну конечно, снова начиная злиться, подумал Тимур, меня-то она за собой уже утащила. Ладно, пока они там, наверху, будут соображать, как спуститься самим, да Гросса перетащить, не повредив, можно осмотреться.
Он решил слегка углубиться в пещеру, чтобы попробовать оценить ее размер. Шагая мимо дохлых зверюг, Тимур вертел головой по сторонам. Вскоре стало понятно, что подземные твари, несмотря на некоторые различия, в принципе лежат в одинаковых позах – подогнув под себя конечности и свернувшись. Похоже, они приходили сюда умирать в течение многих лет. Некоторые – посвежее – производили впечатление живых, только что заснувших. Другие казались высохшими и от прикосновения ломались. Были и такие, от которых оставались только пустые оболочки, и вот это Тимуру крайне не понравилось.
Тепло-то оно тепло, но по ощущениям температура в пещере вряд ли была выше нуля. В таких условиях мертвые тела должны были сохраняться очень долго в неизменном виде. А те, пустые, выглядели так, точно кто-то выел их изнутри, оставив только жесткий коричневый панцирь. Да и пол был усеян обломками панцирей и оторванными конечностями. Встречаться с тем, кто приходил сюда, будто в столовую, питаться останками местных жителей, Тимуру вовсе не улыбалось.
Вдруг сзади раздался громкий треск и сразу за ним – истошный визг Стервы. Тимур инстинктивно присел, но тут же подскочил и бросился обратно. Под ногами хрустело, несколько раз он поскользнулся и задел мертвых тварей, которые оседали, распадаясь на части. Но Тимур не обращал ни на что внимания – визг все тянулся, отчаянный, истеричный, на одной ноте.
Потом он оборвался, и в наступившей тишине стал отчетливо слышен хруст, заглушающий даже тяжелое дыхание Тимура. Ларин вспомнил свою встречу со снегожоркой – такие же звуки он слышал, когда валялся в запотевшей маске возле вагонетки, а проклятая тварь жрала его напарника.
Стерва, конечно, дура-баба и сама виновата, но смерть в зубах снегожорки… Тимур бежал, не думая, что будет делать – ведь у него не было даже крюка. Да и будь он, повторить фокус с убиванием монстра столь неподходящим инструментом вряд ли получится.
Тут он, наконец, добежал. И, вместо окровавленных останков или чего-то подобного, увидел живую и невредимую Стерву. Ее сотрясала крупная дрожь, но в остальном женщина выглядела вполне благополучно.
Тимур остановился, упер руки в колени и зашелся в мучительном приступе кашля.
Сейчас отдышусь, подумал Тимур, и убью ее на хрен!
Тут Стерва странным дерганым движением сместилась вбок, и он увидел…
Та самая туша, от которой он случайно отломал лапу, теперь развалилась на две половины. А в середине ее, в разломе коричневого панциря, копошились какие-то белые твари. Спустя несколько секунд Тимур понял, что это снегожорки. Только размером с руку взрослого мужчины, не больше. Штук пятнадцать. Они извивались, ползали, еще больше разваливая мертвое тело. С мерзким чавканьем и хрустом вгрызались в него, отрывали куски, жевали, глотали.
Это сон, строго сказал себе Тимур. Это очередной кошмар, такой же, как с бабочками-убийцами. Это просто не может быть реальностью. Как хорошо – все это сон: свихнувшаяся Стерва, наше падение, подземные твари… Сейчас я проснусь.
Одна из микроснегожорок, неловко повернувшись, вывалилась из мертвой туши и откатилась прямо к ногам Маги. Небольшая, густо усеянная зубами пасть распахнулась и впилась в ботинок. Стерва открыла рот и опять завизжала на одной ноте, отчего-то даже не пытаясь стряхнуть тварь.
Ну да, понял Тимур, это же мой сон. Значит, мне и надо действовать. Он схватил валяющийся рядом обломок огромной то ли руки, то ли ноги, в два прыжка оказался рядом с Магой и, размахнувшись, врезал по бешено извивающемуся червяку. Белая мягкая шкура неожиданно легко лопнула, обрызгав Тимура, визжащую Стерву и пол синей жидкостью. Пасть разжалась и недоснегожорка упала на грязный снег, где еще несколько раз дернулась и затихла.
Тимур уронил свое импровизированное оружие. Ткнул мертвого червяка носком ботинка. Сон, говоришь? Хрена с два.
Стерва перестала визжать и неловко завалилась на бок, теряя сознание.