— Если ты собираешься писать книгу, там обязательно должен быть рассказ индейца Сенеки, — сказал мужчина, отодвигаясь от Кейси, — который показал дедушке водный путь в Канаду.
Цикады затрещали громче. Свеча источала ароматы лимона и мяты. Завитки дыма мед ленно таяли в вечернем воздухе.
Кейси испытывала тоску по ручке и блокноту. Она подалась вперед в предвкушении истории. Внезапно она поняла, что Дилан хочет открыть ей тайну, которую хранил много лет. Интересно, когда-нибудь Дилан перестанет ее удивлять?
— Дедушка говорил, что индеец показал ему путь в Канаду, — повторил Дилан. — Он был очень старым, этот индеец, и говорил, что дорогой пользовались торговцы мехами, но они всегда нанимали проводника-индейца. Индейцы — единственные, кто знал приметы.
— Приметы?
— Вехи. Скальные выходы. Петроглифы *. Детали, что отмечают верную дорогу. В детстве мы с друзьями часто играли во встречу с индейцем, который показал нам тайный ход и спас от какой-нибудь опасности.
— Невероятно.
— Я тоже так думаю. Я давно сбросил со счетов историю, занимавшую воображение двенадцатилетнего мальчика. Люди говорили, что у дедушки старческий маразм. Все его друзья умерли, и никто не мог подтвердить достоверность его рассказов. Знаешь, Кейси, дедушке почти девяносто, и он все еще довольно бодрый старикан. Правда, ему давным давно никто не верит.
— Кроме тебя, — помимо воли пробормотала Кейси. Слова повисли в мягкой тишине вечера.
— Нет, — признался Дилан. — Даже я считал, что он все путает. Мне казалось, что дедушка хороший рассказчик, но лучше бы ему прекратить требовать безоговорочного доверия к своим историям. Однажды я сказал ему об этом.
Сумерки обратились в ночь, а свет, падающий из окна кухни, стал ярко-золотым. Странная тишина. Ничего не изменилось. Они сидели за тем же покореженным деревянным столом, на тех же стульях, но между ними словно возникло что-то, некая близость душ.
— Приблизительно два года назад я занимался исследованиями истории Бриджуотера, моего родного города, и натолкнулся на газетную статью 1920 года. Там говорилось, что по Адирондакским ручьям из Канады привозят контрабандный ликер. Чуть позже я нашел карту Анри в какой-то сумбурной диссертации о Квебеке семнадцатого века. Она потрясла меня до глубины души. Я понял, что рассказы дедушки правдивы. Слишком много совпадений.
— Дилан… ты умолчал об этом в отчетах географическому обществу, правда?
Дилан криво улыбнулся.
— Я пятнадцать лет работаю в системе образования. Ты думаешь, географическое общество поддержит исследование путей, указанных старым мошенникам, который обманывал правительство Америки?
Кейси знала, что нет. Это исследование не имело отношения к науке. Оно не пахло старыми бумагами и древними языками. Но Дилан вложил в него свою душу.
— Ты занимаешься стоящим делом, — сказала Кейси. — Ты собираешься отыскать водный маршрут в Канаду не только потому, что по нему следовали торговцы три столетия назад, но и потому, что твой дедушка повторил их путь семьдесят лет назад.
Дилан пожал плечами. Судя по всему, у Кейси уже возник план будущей статьи. И главное в нем — история о человеке, о фантазии и изобретательности контрабандистов и о приключениях дедушки Дилана.
— Почему ты не рассказал мне об этом сразу? — спросила Кейси, снимая со свечи нагар. — Когда уговаривал меня присоединиться к тебе?
— Я не знал, кто ты.
Кейси резко поднялась, роняя стул.
— Я чувствовала, что ты что-то скрываешь. — Кейси подняла стул. — Только не думала, что это такая интересная тайна.
Она обошла вокруг стола и отправилась в домик. Мимо Дилана, мимо руки, протянутой к ней, мимо имени, сорвавшегося с его губ.
— Кейси…
Она хлопнула дверью и словно в тумане двинулась к спальне. К спальне Дилана, внука бутлегера, — к спальне, где она собиралась спать этой ночью.
Одна.
Глава пятая
Кейси вдохнула свежий утренний воз дух. Она бежала, стараясь не наступать на корни и острые камни. Она уже вошла в знакомый легкий ритм «три мили в день» и теперь могла наконец вернуться к своим мыслям.