— Поясни, — нахмурился директор.
— Сегодня утром, пока мальчик спал, его магия была совершенно инертна. Во время вашего с ним разговора магическое поле уплотнилось настолько, что на него даже не подействовали диагностические чары. А когда вы ушли, — она тревожно пожала губы, — я вообще не уловила никакой магии.
— То есть? — не понял Снейп.
— То есть на момент последний проверки уровень магической энергии мистера Поттера был ниже, чем у сквиба, — жестко бросила медсестра. — И если кто-то из вас, господа, сможет объяснить мне, что всё это значит, я буду весьма вам признательна, потому что я не знаю, что и думать!
Дамблдор в молчании побарабанил пальцами по столу, о чём-то размышляя.
— Полагаю, дело в истощении и стрессе, — наконец, сказал он. — Так как стихийные выбросы всегда сопровождаются сильными эмоциями, я полагаю, Гарри до сих пор находится в разбалансированном состоянии, отсюда такие хаотичные всплески. Продолжай наблюдать за его магией, я уверен, что через несколько дней всё придет в норму.
— Мне бы вашу уверенность, Альбус, — вздохнула Поппи.
Снейп был склонен с ней согласиться. Что-то во всей этой картине со стихийным выбросом Поттера казалось ему до ужаса неправильным.
*
После того, как расспросы профессоров прекратились, и мадам Помфри решила, что Гарри достаточно окреп, к нему допустили посетителей. Первой, как и ожидалось, в лазарет ворвалась Гермиона и со слезами повисла у Поттера на шее, тем самым заслужив второе место в списке непредсказуемых реакций окружающих. Первое место в этом мысленном списке слизеринца по праву занимал Том, всплакнувший над бездыханным (как он полагал) телом лучшего друга. До этого момента подросток серьезно считал, что Арчер вообще не способен на подобные проявления чувств.
Следом за Грейнджер лазарет посетили Джинни Уизли, Рон, Невилл, половина слизеринцев во главе с Маркусом Флинтом, которого очень волновало, сможет ли Поттер участвовать в матче по квиддичу. Ближе к вечеру заглянула Луна, с улыбкой посмотрела на Гарри и со словами “рада, что ты смог с ним договориться” ушла. Поттер заподозрил, что каким-то образом рэйвенкловка узнала и о звере, и о коре, но ничего удивительного в этом уже не увидел.
Том был верен себе и в лазарет так и не явился. Отчего-то лучший друг всячески старался избегать этих визитов и, как правило, приходил, только когда Гарри выписывали. Поттеру конечно страшно хотелось обсудить с Арчером последние события, но под носом у Помфри он делать этого все равно не собирался, а бессмысленные товарищеские посиделки у больничной койки Том не выносил. Гарри решил, что, в конце концов, его рано или поздно отсюда выпустят, и тогда он сможет нормально поговорить с другом. Впрочем определенное чувство обиды всё же не оставляло мальчика в покое. В конце концов, Арчер мог хотя бы заглянуть на минутку, чтобы узнать, как чувствует себя его лучший друг. Увы, порой Том вел себя слишком непонятно даже для Гарри.
На следующее утро, когда слизеринец, позавтракав и приняв очередную порцию лекарств, сидел на кровати и хмуро рассматривал свою волшебную палочку, которая отчего-то вела себя, как бесполезный кусок дерева и не желала воспроизводить даже элементарный Люмос, раздался негромкий стук в дверь. Подросток поднял голову и потрясенно уставился на высокого волшебника, привалившегося плечом к дверному косяку. Он всё ещё выглядел больным и исхудавшим, но уже не походил на безумный скелет обтянутый кожей. В серых глазах появилось выражение некоего покоя и радости, словно в тот опустевший, сломленный сосуд, с которым Гарри повстречался несколько месяцев назад, вновь по капле возвращалась жизнь. Его чёрные волосы были вымыты, аккуратно пострижены и теперь легкими волнами спускались до плеч. Одет волшебник был в новенькую тёмно-синюю мантию, сшитую явно на заказ, из-под которой выглядывал высокий воротник-стойка белоснежной рубашки. Гарри глазам своим не верил.
— Ты!
— Привет, Сохатик, вижу, ты неплохо себя чувствуешь! — Сириус широко улыбнулся и шагнул в палату. — Рад видеть тебя.
— Но... но как? — мальчик непонимающе хлопал глазами. — Тебя же... тебя же ищут.
— Уже не ищут, — Блэк помахал в воздухе свитком пергамента, который держал в руке, и подмигнул крестнику: — Полностью оправдан!
— Правда?! — Поттер подскочил от восторга.
— А то! Подписано лично министром магии Корнелиусом Фаджем, сразу же после признания Петтигрю, — Сириус уселся на стул возле кровати слизеринца и закинул ноги на прикроватную тумбочку. — Еще мне прислали бесчисленное множество глубочайших извинений, возмещений и прочих министерских лакомств, которые, как они думают, удержат меня от претензий.
— И они удержат? — лукаво сощурился подросток.
В глазах мужчины плясали черти:
— Да ни за что! Я, конечно, приму все их оправдания и денежные компенсации, но своё обращение в Мировой Магический Суд не отзову.
— Ты подал жалобу в Мировой Магический Суд?! — ахнул Гарри.
— Ну, не в Визенгамот же мне подавать жалобу, — пожал плечами Блэк. — Для начала они меня и осудили. Не будут же они сами себе выдвигать обвинения и сами себя приговаривать к штрафам и смещению с почетных должностей, а?
Гарри рассмеялся.
— Значит, теперь ты свободен?
— Абсолютно и полностью! — кивнул волшебник. — Могу делать, что хочу!
— Ну, это же здорово! — радостно воскликнул мальчик. — И что же ты теперь намерен делать?
— Вообще, я хотел заняться обустройством дома, — Сириус спохватился, — я сказал, что мне отписали дом? — Поттер покачал головой. — О, ты должен его видеть, Сохатик! Это целый особняк! Два этажа, восемь комнат, огромная территория, созданная лишь для того, чтобы сделать там шикарное поле для квиддича. О! И ещё роскошный зал для тренировок и дуэлей!
— Потрясающе, — согласился Гарри.
— Конечно, там всё нужно привести в порядок, дом пустовал много лет, но поверь, приятель, как только я закончу, ты будешь в восторге!
— А? — Гарри моргнул. — Я?
— Ну конечно, — теперь и Сириус смотрел на мальчика несколько озадаченно. — Ведь, м-м-м, я, — он запустил пальцы в волосы, несколько смутившись, — я хочу сказать, зачем мне одному такой огромный дом? Вот я и подумал, быть может, ты составишь компанию своему старому крёстному отцу?
Почти минуту между ними висело молчание, пока до Гарри доходил смысл последних слов крёстного.
— Ты хочешь, чтобы я жил с тобой?! — наконец, хрипло прокаркал он.
— Если ты не против, конечно, — окончательно сник Блэк.
— Ты шутишь?! — восторженно завопил Поттер. — Это же потрясающе!
— Правда? — Сириус неуверенно улыбнулся.
— Конечно!
Вопреки ожиданиям мальчика, улыбка старшего волшебника снова увяла.
— Гарри, — неожиданно серьёзно сказал он, — я понимаю, что сейчас, хм, я не в лучшей форме. Возможно... возможно ты не захочешь терпеть моё присутствие, я всё ещё немного... не в себе, наверное, — он шумно выдохнул. — Но даю слово, как только эти ребятки из святого Мунго меня подлечат, я буду как новенький.
— Что? — счастливое чувство в груди Гарри лопнуло, как воздушный шар. — Тебя положат в больницу? Почему?!
Сириус поморщился.
— Реабилитационная терапия, — сказал он. — Я сначала хотел отказаться, но потом подумал, что директор прав, и если я хочу взять опеку над тобой, мне нужно полностью привести себя в порядок.
— Директор? — тихо переспросил мальчик. — Это он предложил?
— Да. И я думаю, он прав, — Блэк кивнул, словно сам себя пытался в этом убедить. — Сейчас из меня получится паршивый опекун, дружок.
— Да какая разница! — зло рявкнул Гарри, заставив Сириуса вздрогнуть и удивленно округлить глаза. — Мне не три года, чтобы возник хоть малейший риск, что ты случайно уронишь меня вниз головой или забудешь покормить. Мне скоро четырнадцать лет, Сириус, и все это время я жил сам по себе. Мне не нужна нянька!
— Ты прав, — осторожно согласился анимаг, не ожидавший такой бурной реакции. — Но и ненормальный волшебник с неврозом и ночными кошмарами тоже не лучший вариант в качестве опекуна, каким бы самостоятельным ты ни был, Гарри.