На следующем уровне целостность понимается как единство телесного и психического. Такое откровение также не является исключительным «прорывом». Сам характер используемых психотехник непрестанно указывает на то, с какой интенсивностью одно проявляет себя через другое, в конечном итоге предъявляя себя в личном опыте практикующего как целокупностъ — одно, имеющее два вида манифестации. Даже «автоматический» человек, мало склонный к рефлексиям, время от времени открывает в себе частные проявления этого уровня целостности. Он маскирует эти наблюдения разными доводами, рациональными объяснениями, вытесняет как что-то несущественное, но не может полностью игнорировать психосоматическое единство, которое часто оказывается причиной его реактивности, эмоционального и энергетического тонуса. Ну а в случае специальной тренировки «психоэнергетизм» из умозрительной концепции быстро превращается в полноценный эмпирический опыт — в тотальное чувство, определяющее не только отношение к вниманию и восприятию, не только реакции и поступки, но все содержание нашей жизни.
Дальнейшее стремление постичь и осознать собственную целостность (особенно в русле нагуалистской практики) ведет к объединению психосоматики и перцептивно-энергетического поля. (Именно об этом аспекте много было сказано в данной книге.) He-делание и делание, остановка внутреннего диалога, созерцание, достижение внимания сновидения и второго внимания, делание тела сновидения — все эти приемы недвусмысленно показывают практикующему, что внимание и восприятие — это энергия, что энергия реализует себя в конкретной работе всего психоэмоционального мира человека (вплоть до высших, семантических организованностей тоналя — описания мира и «инвентарного списка»). А уж тональ регулирует, корректирует, трансформирует так называемое «физическое тело».
Однако и этот уровень осознанной и реализованной целостности недостаточен для третьего внимания. Ибо «темное море осознания» по-прежнему дано нам как Непостижимое — не в философском смысле (мыслитель понимает, что Абсолют по природе своей должен быть непостижимым, и никакие труды по развитию внимания и трансформации энергетики не могут изменить это положение), а в смысле «оторванности» его Бытия от нашего личного существования. Мы по-прежнему не способны плавать по этому «темному морю» — лишь отдельные волны фонтанами брызг окатывают мореплавателя, лишь куски подвижных морских просторов иногда выхватывает из тьмы луч фонаря, который мы научились зажигать сосредоточенным огнем своего усиленного внимания.
Очевидно, третье внимание — это еще более высокий уровень целостности. Выражаясь поэтически, это «пожар, охвативший вселенную». Описать человеческим языком состояние радикальной Трансформации невозможно. Это — за пределом моего личного опыта и за пределом опыта нашего вида. Можно лишь предугадать саму диалектику, лежащую в основе высшего восприятия трансформанта. Суть этой диалектики сводится к тому странному положению, в котором центр осознания (точка сборки) полностью освобождается от «сделанных» им полей, но при этом не прекращает «собирать» сам себя.
Данное умение постепенно формируется в длительных блужданиях и превращениях тела сновидения. «Огонь изнутри» приводит все Существование в позицию целостного единства относительно свободной точки сборки. И в этом смысле Реальность становится нашим телом. Странствуя по ней, мы меняем точку отсчета, выбираем пространства и их метрику, причем это, столь далекое и туманное Непостижимое, это «темное море осознания» становится нашей «плотью». Любые частности и фрагменты создаются (делаются) нами по мере необходимости. Нет больше ничего отделённого от постигающего восприятия, и Реальность стоит перед нами во всей своей целостности — просто потому, что мы сами наконец-то пришли к ней целостными. Отдельными от нее и — одновременно — неотделимыми.
Думаю, именно так начинается бесконечное плавание «навигатора Бесконечности» по темному морю осознания.
Алексей Ксендзюк, 2004 г.
ПОСТСКРИПТУМ
А теперь я скажу очень важную вещь, которая, как может показаться, противоречит всему написанному выше: отбросьте рационализм!
После того как вы разъяли свою сущность на элементарные механизмы, подвергли себя всестороннему рациональному анализу, «проработали» все методы делания и не-делания и прочие психотехнические «рецепты», — вспомните, что суть дон-хуановской магии не в тонале, а в нагуале.
Обратитесь к Иррациональному и Безмолвному.
Все, что написано мной в этой книге и других, — только необходимая прелюдия. Она является интеллектуальной и психотехнической тренировкой, которая (я надеюсь) дала вам хотя бы некоторые «щиты», которые помогут сохранить осознание в беспощадном тайфуне энергетической Реальности — там, снаружи.
Если же вы не готовы, если ваш разум, ваше внимание и осознание слабы, если вы не смогли одолеть даже той незначительной интеллектуальной преграды, которую я построил и предложил вам в виде книжки, исполняющей роль элементарной техники безопасности, — не переступайте порог Сновидения.
Там заканчиваются разговоры, предупреждения и объяснения. Там начинается «смертельная игра» со Всемогущей энергией Нагуаля. И хотя там вас ожидает «новое небо и новая земля», Смерть, как и наяву, остается «на расстоянии вытянутой руки».
ЭПИЛОГ
«Опыты светоносные» (Experimenta lucifera)
Фрэнсис Бэкон (1561–1626), которого считают родоначальником европейской опытной науки, в свое время назвал «светоносными опытами» (experimenta lucifera) те исследования, которые расширяют человеческое знание. Это словосочетание и образ, который за ним стоит, удивительно подходят по настроению к смыслу познавательных усилий нагуализма.
Ведь, как показала история, не всякое исследование, даже если оно расширяет знание, — несет свет. Материалистическая наука, направленная на разъятие природы и разложение вещества, наделена двойственной сутью. Она словно иллюстрирует Экклезиаста, на протяжении веков непрерывно подтверждая, что «познание преумножает скорбь». Новый свет погружает человека в новую тьму. А как же иначе? Если сознание не направлено на «просветление», то в каждом своем феномене Мир демонстрирует нам нашу собственную двойственность. Созидание и разрушение, счастье и страдание — они неразрывны, и в каждом опыте со всем свойственным Реальности безразличием Мир предлагает нам лекарство и болезнь.
Предвидел ли Бэкон такие плоды опытной науки Нового времени? Вряд ли. Иначе он нашел бы другой эпитет для экспериментального знания, в котором «свет» всегда отягощен «тьмой».
И все же подлинно «светоносные» опыты возможны. Это опыты, исследующие возможность усиления нашего осознания. Здесь каждый эксперимент — шаг в сторону свободы.
Странно, что наиболее «светлый» тип познания встречает резкое неприятие сторонников религиозной духовности. Богословы даже сформулировали на этот счет специальную концепцию. Утверждается, что любая попытка человека улучшить свою природу, открыть принципиально новые поля познания и самопознания — иными словами, выйти из «ничтожного состояния» — есть форма лжерелигии, именуемая «человекобожие», религия антихриста{32}. Здесь явно чувствуется отрицание истории, Времени, неприятие изменений и страх перед ними.
Мы — противоречивые существа. Жаждем нового и одновременно страшимся его, монотонное повторение — наша тюрьма и наше убежище. Мы готовы смириться с «люциферической» (в мрачном смысле этого слова) наукой, которая побеждает и переделывает внешнюю Природу, — с той самой наукой, что «отягощена злом», питает нашу гордыню и способна нас погубить, потому что она как бы не затрагивает нас самих. Мы не желаем понимать, что это иллюзия, — всякое познание, независимо от его объекта, изменяет человека. Как раз такие изменения наиболее опасны, поскольку не осознаются. Но стоит человеку коснуться собственной сути, направить внимание на себя непосредственно, и он начинает чувствовать угрозу для своей неизменности. Консерваторы пугаются и вспоминают о «религии антихриста».