Сегодня, как в прошедшие времена, мы имеем инструменты для достижения Трансформации, соответствующие эпохе. Уверен — они ничем не хуже, чем у древних. Возможно, даже лучше. Надо лишь научиться ими пользоваться.
Не стоит шарахаться от Времени и изменений, тянуться к старине, предаваясь «духовной археологии», чтобы реставрировать человека таким, каким он был две — две с половиной тысячи лет назад.
Необходимо принять сегодняшний мир и найти новую трансляцию универсального намерения. Не вытаскивать на свет Силу Древних (кто знает, хороша ли она для нас теперь?), а обрести Силу Настоящего. Взять этот колоссальный информационный поток и интегрировать его, превратить его в такую систему символов и мета-понятий, чтобы сверхплотные информационные поля не угнетали и не казались разрушающими для нашего духа, а наоборот — давали энергию для трансформации. Вот настоящий вызов.
Возвращаться же назад, чтобы воспроизвести мудрость Будды, Иисуса, ведических риши, тибетских визионеров — это хоть и красиво, и подвижничество, но, с точки зрения вечного движения Жизни, — своего рода «дезертирство».
Я полагаю, что подлинный дух — это всегда проекция настоящего, сегодняшнего, со всеми присущими ему скоростями и плотностью информации, с динамично меняющимися моделями описания. Сегодня он такой. И наше место — в сегодняшнем мире, а не в древней Индии, Китае, и не в древнем Израиле с его старым Богом Иеговой и новым — Иисусом из Назарета.
Мне кажется, люди, которые ищут и находят духовность в религиозных традициях, бессознательно страшатся «сегодняшнего», а потому скрываются в убежищах. Они просто не знают, как им жить сегодня, сейчас, в этом стремительном мире, как черпать Силу и Дух из того, что дано Временем (которое ведь не время вовсе, а отражение энергетического острия окружающего нас поля). Поэтому они закрывают глаза руками и говорят: «Ничего не знаю, ничего не вижу, живите как хотите, а я верую и буду верить в то, что освящено тысячелетиями!» И есть кому авторитетно сказать с амвона: «Правильно, дети, это — Дух, это — Истина. Окружающий же вас мир — скверна, и спастись от скверны поможет только наша древняя мудрость». Главное — не открывать глаза, чтобы не рассеялась благодать.
Некоторые сторонники кастанедовского нагуализма наивно пытаются подражать религиозной духовности. Они не понимают, что принадлежат как бы совсем к «другой породе», что их сущность — не «древние толтеки», которые то ли были великими магами, то ли не были, что у них нет традиции, так же как, по словам дона Хуана, «у воина нет родины». Их судьба — быть сегодня, отражать и трансформировать сегодняшний мир и сегодняшнего себя, а не бежать в Мексику, чтобы найти там секретные «магические линии», раскапывать пирамиды и поклоняться Кетцалькоатлю-Орлу. Сама природа нагуализма — быть на острие Энергии, которую наш тональ понимает как Время.
В этой книге мы говорили об одном из путей «великого делания» — о сновидении. Как любой путь познания, он только инструмент. Будучи нацеленным на самую сердцевину нашей природы — осознание, путь сновидения может преобразить нас и наполнить жизнь новым светом, но может и погубить — запутать, околдовать, взять в плен и погрузить в сумрачные глубины, где обитают лишь призраки деформированного восприятия.
С одной стороны, сновидение — пространство, где может воплотиться вся бесконечность человеческих способностей. Это неизведанная целина для странствий и постижений. Это непосредственно данное поле, где работа с вниманием и энергией восприятия разворачивается очевидным образом. Здесь, в сновидении, мы имеем возможность узнать и ощутить силу и мудрость безупречности, внутренней чистоты, которая автоматически понимается как нравственность, «безгреховность». Здесь мы узнаём, что правильным и естественным для развивающегося человека является свобода от зла.
С другой стороны, сновидение — область разрушительных сил, открытые врата, через которые обретают силу и плоть образы, возникшие вследствие искажений и болезней нашего сознания. Если они берут верх, то сновидящий входит в резонанс с энергетическими потоками и структурами, которые не трансформируют, а убивают.
И все же, понимая всю рискованность предприятия, мы не можем игнорировать мир сновидения. Нельзя взять «в работу» только одну, меньшую часть себя и уповать на радикальное изменение своей целостности. Неосвещенные поля энергетического тела станут неодолимым грузом, балластом, всегда будут возвращать практика к его прежней ригидности, как бы высоко он ни поднялся. И это не метафора.
Порой сновидящих (как, впрочем, и сталкеров) подозревают в маниакальном стремлении при помощи этой дисциплины обрести магические сверхспособности. Мол, высокие слова «Свобода» и «Трансформация» нужны только для того, чтобы скрыть подлинный мотив нагуалиста — желание стать магом. По мнению этих критиков, трансформации можно достичь, не касаясь опасных областей, где бушует энергия «сомнительной» чистоты. Я считаю такую позицию идеалистической.
Человека нельзя разделить на части. Нельзя спасти душу и выбросить тело на свалку, как энергетические отходы, не подлежащие переработке. Тем более нельзя отделить «светлое», управляемое пространство осознания и поместить его в Вечную Жизнь. В лучшем случае, это иллюзия, недолговечная греза.
Мы существуем как целостность и вынуждены работать с этой целостностью. А потому нам нужен доступ ко всем частям своего существа — доступ, который обеспечивается определенной чувствительностью. И мы узнаём в процессе работы, что многие виды чувствительности человек имел, но давно утратил, а иными не владел никогда.
Практика сновидения — способ вернуть утраченную чувствительность или развить ее с нуля. Я убежден, что для целого ряда темных областей энергетического тела никакого другого способа трансформации, кроме сновидения, просто не существует. То же самое касается сталкинга, и сверхъестественные способности здесь не причем. Магия, «скрытые силы» — все это лишь побочный эффект.
Но именно побочный эффект более всего смущает представителей «подлинной духовности». При этом магические силы путают с естественным расширением перцептивных возможностей и тем усилением чувствительности, который необходим для трансформации. С точки зрения Церкви, все это — «оккультизм»{33}. Ортодоксальная религия желает видеть человека как нечто завершённое, как творение, которое не может и — более того — не должно эволюционировать в посюстороннем мире. «Специальная психическая тренировка», направленная на выявление дремлющих потенций («скрытых сил»), несовместима с культивируемым гомеостазисом, ибо человек может быть ведом лишь Господом и без Его помощи на самопознание не способен.
В то же время перцептивные и психоэнергетические способности человека не только не исчерпаны, но и не изучены в должной мере. Мы не представляем себе, где находится граница человеческих возможностей. В любом случае она пролегает очень далеко от наших традиционных представлений, и, следовательно, человек полон скрытых сил, получивших пугающее название «оккультных».
Я нисколько не имею в виду сомнительные откровения, на которых бесконечно спекулируют новейшие мистики и теософы. Для того чтобы задуматься над неосвоенными способностями человеческого восприятия и энергетики, достаточно опираться на экспериментально подтвержденные наблюдения психофизиологов и биологов. Человек является источником сложного спектра излучений и потенциально способен воспринимать их, влиять с их помощью на среду. Это — та часть побочных эффектов психоэнергетической трансформации, которая уже сегодня соприкасается с естественнонаучным описанием. Сюда относится, например, дистантное воздействие психической саморегуляции на неживые и живые объекты (А. Ромен и В. Инюшин), инфранизкочастотные колебания, излучаемые телом человека на большие расстояния{34}, которые в результате тренировки внимания могут быть доступны восприятию и нести определенную информацию о состоянии организма, его местоположении и т. д., а также многие другие эффекты и феномены, исследование которых пребывает на начальной стадии.