— Она выросла повсюду, куда ступала нога Джейка, — заметил Чарли, разглядывая траву вместе с Илэйн. — Буквально вырастала из его следов. Как чудо. Вроде тех, которые Иисус творил. Думаешь, Иисус тоже был пси-формером? Как Джейк?
— Вряд ли, Чарли, — ответила Илэйн.
— О, — выдохнул он, опустив взгляд на свои руки, которые всё ещё были сложены, словно в молитве. Он слегка разжал ладони, чтобы заглянуть внутрь, как будто у него в руках что-то было.
— Что там? — спросила Илэйн.
Чарли разжал ладони. Внутри прятался гладкий синий камушек.
— Всего лишь камень, который я подобрал. Я решил начать коллекционировать камни. Чтобы сделать маленький пляж. Ведь пляжи в Новой Англии в основном галечные?
— Огромное множество.
— Один есть, — кивнул Чарли, аккуратно положив камень на песок. — Ещё каких-то десять тысяч точно таких же камней и будет совсем другое дело. — Помолчав, он пожал плечами. — Это я могу сделать.
Он сказал это так, словно подразумевал, что это было единственным, что он мог сделать, поскольку не имел Дара.
— Будет здорово, — с воодушевлением поддержал его Джейк слегка дрожащим голосом. Чарли взглянул на него в ответ и улыбнулся мягкой, едва заметной благодарной улыбкой. Джейк был бледен – слишком бледен – и всё ещё едва держался на ногах. Но он не сдавался. — Каждый из нас насобирает камней и принесёт их сюда. Вот увидишь, пляж получится очуменный, глазом моргнуть не успеешь. Отличная идея, Чарли.
Это было так типично для Джейка – стремление включить Чарли в то, что он сделал, в сотворение чудо-травы. Он отчаянно желал приберечь для Чарли местечко рядом с собой в момент триумфа, который принадлежал лишь ему одному.
Ветер нарастал, завывая. За дюнами и кустами развевающейся травы в чаше кратера кружились пылевые вихри, воронки жёлтого дыма гонялись друг за другом по плотному грунту. Порывы ветра трепали штанины комбинезона Илэйн. Ветер пах кордитом, бездымным порохом. Пустыни как минимум на треть состояли из серы и нитрата натрия, которые были компонентами пороха. Этот мир был готов взлететь на воздух – не самое подходящее место для того, чтобы растить тридцать мальчиков.
— Так, внимание, — сказала Илэйн, поворачиваясь к сыновьям. — Представление окончено. Идём внутрь. Пока не похолодало окончательно.
Джейк помедлил, глядя на дюны развевающейся нож-травы. Его глаза слезились, он был ужасно бледен, пребывая на грани обморока. Искоса бросив на Илэйн взгляд, в котором читалась смесь радости, гордости и смущения, Джейк повернулся и двинулся к воротам в стене и замку за ними.
Когда он приблизился к братьям, они начали аплодировать ему. Поначалу хлопал только Найлс… без тени улыбки на лице или эмоций во взгляде, он хлопал в ладоши, не замечая порезы на левой руке. К нему тут же присоединились другие. Аплодисменты были заразительными, перекидываясь от одного мальчика к другому, расходясь от Найлса концентрическими кольцами шума. Кто-то восторженно завопил. Пит запрыгнул на спину Репиту и тот принялся носиться кругами с галдящим Питом на спине, пока Репит не споткнулся в мягком песке и они не рухнули вдвоём.
Джейк прошёл через ворота и мальчишки потянулись к нему, кинулись к нему, похлопывая по спине. Джейк пошатнулся. Кто-то толкнул его, смеясь над тем, как он пошатывается, и Джейк засмеялся вместе со всеми и умудрился не упасть, пока ребята радостно толкались. Мальчишки окружили его со всех сторон и Илэйн потеряла его из виду.
Неугомонная стая мальчишек двигалась обратно на запад через передний двор к Замку-на-утёсе – огромному драгоценному яйцу, в котором все они обитали, - сверкающему, словно полированный обсидиан в отблесках заката. Солнце зашло. Осталась лишь длинная тусклая полоса света на западе, сияющая, тёмно-красная нить, как будто край света полыхал в огне, как будто, словно в худших кошмарах Илэйн, мир был объят пламенем.
Илэйн следовала за мальчишками, бок о бок с Чарли. Чарли никогда никуда не торопился, зачастую плетясь в самом конце, когда группа отправлялась куда-нибудь в поход всей толпой. В данный момент Чарли оглядывался назад – на траву, решила Илэйн. Потянувшись, Чарли, не глядя, взял Илэйн за руку.
— Мама, — позвал он. — Луны восходят. Вот-вот начнётся гонка.
— Разве? — спросила она, стараясь, чтобы в голосе прозвучал неподдельный интерес. Никому – ни мальчикам, ни Илэйн, не было дело до лун, пересекающих небо по четыре раза на дню. Но для Чарли «гонка в небе» оставалась нескончаемым источником восхищения.