– Что ты здесь делаешь? – спросила Эрика.
– Уходите.
– Тебе нужна помощь?
– Я сказала, уходите.
– Посмотрите на ее ноги, – прошептала Эрика наставнице.
Сантиоль настороженно разглядывала девочку.
– Она долго шла. Единственный город в радиусе тридцати миль – Бедланд. Она не местная. Мы бы ее узнали.
– Приехала к родственникам? – спросила Эрика у Сантиоль. – Может, потерялась?
Эти земли принадлежали деду и бабке Эрики, и она хорошо знала окрестности, но до Сантиоль ей было далеко.
– Нет, – ответила та. – Вряд ли.
– Не говорите обо мне, будто я вас не слышу, – сказала девочка. Острие ее перочинного ножа не дрогнуло. – Я здесь.
– Откуда ты? – спросила Эрика.
– Уходите.
– Куда ты идешь?
– Никуда. Не ваше дело.
Эрика расправила плечи, ее терпение подходило к концу. Эта земля принадлежит ее семье, так что это ее дело и она получит ответы.
Сантиоль коснулась ее руки и, наклонившись, прошептала на ухо:
– Посмотрите на ее правое плечо.
Эрика разглядела частично скрытый под волосами и толстым слоем грязи шрам. Темный и воспаленный, примерно с палец длиной, в форме мушкета.
– О Кресимир, – выдохнула она.
Не шрам. Клеймо. Клеймо порохового мага, приговоренного королевским указом к повешению.
– Мы обязаны выдать ее, – осторожно сказала Сантиоль.
Эрика резко развернулась к наставнице и уставилась на нее с горькой смесью гнева и возмущения.
– Впрочем, не думаю, что вы это допустите. – Сантиоль выругалась себе под нос. – За ней будут охотиться.
Эрика это знала. Также она знала, что королевским охотникам на магов – или, как их неофициально называли, королевским Гончим – плевать на то, что это всего лишь ребенок. Пороховой маг есть пороховой маг. Они будут преследовать девочку по всему Кезу, и никто ей не поможет. На самом деле, большинство выдадут ее, надеясь на щедрое вознаграждение.
– Я не оставлю ее здесь, – сказала Эрика.
Однажды, когда она была чуть младше этой девочки, она заблудилась в лесу. И до сих пор иногда просыпалась посреди ночи в холодном поту, мучимая воспоминаниями о лабиринте деревьев и страхе перед наступающей темнотой.
– У нас нет выбора. – В голосе Сантиоль слышалась жалость. – Если нас поймают...
– Один раз она уже сбежала от Гончих. Она прошла Кресимир знает сколько миль и явно направляется на север. Если у этой девочки хватает смелости в одиночку пересечь северные горы в надежде добраться до Адро, я ей помогу.
– Это очень глупо, – вздохнула Сантиоль.
– О чем вы говорите? – требовательно спросила девочка, медленно отползая прочь. – Оставьте меня. Я вооружена!
Эрика окинула ее взглядом, а потом подошла и села на корточки, но так, чтобы девочка не могла до нее дотянуться.
– Тебе ни за что не перейти горы в одиночку.
– Я иду на юг, – возразила девочка.
– Нет. Ты идешь на север, в Адро, где пороховых магов не убивают. Я могу помочь тебе добраться туда целой и невредимой. Или, – небрежно добавила Эрика, словно ей все равно, – ты можешь остаться здесь и посмотреть, что убьет тебя первым – зима или Гончие.
– А вам какое дело? – огрызнулась девочка.
– Как тебя зовут? – улыбнулась ей Эрика.
– Сначала вы скажите.
– Меня зовут Эрика жа Леора. – Она оттянула вниз воротник сорочки, открыв клеймо прямо над левой грудью, такое же, что и у девочки, только меньше. Его легче было скрыть. – И я тоже пороховой маг.
Девочка пошла следом за ними к дороге. Она держалась на расстоянии, словно в любую секунду готова была удрать. Когда они вышли к дороге, она осталась в тени деревьев, не выпуская ножик из рук. Она прихрамывала, хотя хорошо это скрывала. Наверняка каждый шаг причинял ей боль.
– Я слышала про вас, – сказала девочка.
Эрика удивилась бы обратному. Среди аристократов пороховые маги были редкостью.
– Надеюсь, хорошее?
– Только что вы отрекшаяся, – фыркнула девочка. – Вы можете прятать свое клеймо.
– Да. Потому что я наследница герцогства. – Только спустя мгновение Эрика поняла, как ужасно несправедливо прозвучали ее слова: аристократка-пороховой маг может жить в безопасности, в то время как простолюдинов преследуют и казнят. – Вот почему у меня это. – Она показала лук. – Мне запрещено прикасаться к мушкету.
«И вообще к пороху».
Пороховые маги управляли энергией пороха и употребляли его, чтобы обострить чувства и увеличить силу и скорость. Их считали чрезвычайно опасными, и больше всех их ненавидел королевский Совет избранных – магов, управляющих стихиями, – и его свора Гончих.