– Присаживайтесь, капитан, – сказал Вестевен, не поднимая глаз от письма, над которым трудился.
– Спасибо, сэр. – Тамас опустился на стул напротив Вестевена и разгладил полученную повестку. – Мне предписано явиться к генералу Сеске, сэр.
Он еле сдерживался, чтобы не потереть нос: в воздухе по-прежнему витали жасминовые духи избранной.
– Генерал Сеске в Будвиле, – пояснил Вестевен.
– Сэр? – нахмурился Тамас.
Вестевен наконец поднял глаза. Лицо его было мрачным.
– Генерал поручил мне все свои дела, пока он в отпуске.
– Понятно.
– Безусловно. Капитан, вы не возражаете, если я буду называть вас Тамасом?
Тамас замешкался. Поведение полковника показалось ему очень странным.
– Конечно, сэр.
– Тамас, я привык считать себя человеком чести, поэтому не стану вам лгать. Еще пять минут назад я намеревался вручить вам документы, удостоверяющие ваше повышение в чин майора. Я бы сделал это с большим удовольствием.
Тамас облизал губы. Дело принимало дурной оборот, и он не решился заговорить.
– Пять минут назад мне сообщили, что вы обвиняетесь в жульничестве на дуэли. Более того...
Тамас вскочил, схватившись за шпагу.
– Это ложь!
– Более того, – продолжил Вестевен, жестом приказав Тамасу сесть, – мне поручено отстранить вас от службы до тех пор, пока не будет созвано слушание с двумя судьями и двумя членами Генерального штаба.
– Я вынужден возразить, сэр! Я бы никогда так не поступил. Моя последняя дуэль абсолютно законна, ее засвидетельствовали два секунданта. Мой противник был легко ранен!
– Помолчите, капитан, и дайте мне договорить! – Вестевен раздраженно вздохнул. – Ваше отстранение вступает в силу немедленно. Я понимаю, это означает, что вы пропустите следующий сезон кампании в Гурле, и понимаю, как это для вас важно. Но к столь тяжким обвинениям в адроанской армии относятся предельно серьезно.
– Сэр, слушание может состояться и через несколько месяцев.
– Это правда, – признал Вестевен.
– Мой обвинитель – капитан Линц?
– Я не вправе раскрывать эту информацию прямо сейчас. И я настоятельно рекомендую вам не совершать ничего опрометчивого. Мы оба знаем, что человек вашего положения не может позволить себе ошибку.
– Именно поэтому я не... – начал Тамас.
– Это не мне решать, – прервал его Вестевен. – Повторяю, Тамас, мне очень жаль. – Он встал из-за стола, подошел к окну и, сложив руки за спиной, выглянул на площадь. – Тамас, я ваш самый большой почитатель. Немногие простолюдины в адроанской армии пробились в капитаны, и ни один не дослужился до майора. В отличие от многих моих сослуживцев, в вашем повышении я усматриваю не нарушение заведенного порядка, а скорее признание ваших умений и доблести. Я видел, как вы ведете людей в бой. Видел, как вы сражаетесь. Вы очень хороший солдат и прирожденный лидер.
Тамас сидел не шелохнувшись. Повестка, которую он так счастливо сжимал в руках, пока спешил в Палату Пэров, сиротливо лежала на столе.
– Спасибо, сэр, – проскрипел он, уставившись на сапоги и проклиная свою гордость. Если бы он просто ушел прочь в тот вечер, когда его оскорбил Линц, ничего бы этого не случилось. – Я могу что-нибудь сделать, сэр?
– Держите сапоги начищенными и следите за манерами. Жульничества на дуэли достаточно, чтобы вас лишили звания, но недостаточно, чтобы вышвырнули из армии. Однако я не удивлюсь, если кто-нибудь зайдет столь далеко. Многим не по душе, что простолюдин продвигается по службе.
– Благодарю вас, сэр.
– Тамас, я могу для вас кое-что сделать: отстранение будет негласным. До слушания вам продолжат платить жалованье и пускать в офицерскую столовую.
Тамас кивнул, не в состоянии вымолвить ни слова. Это возмутительно! Это выходит за рамки устоев и приличий. Конечно, он оскорбил Линца, отстрелив ему мочку, но не настолько же!
Когда его отпустили, он вышел в коридор и привалился к стене. Силы его оставили. Долгие годы он пробивал себе путь по службе. Играл в игры аристократов, целовал задницы и возглавлял самоубийственные атаки. И все кончилось тем, что очередного повышения ему не видать только потому, что он подрался на дуэли с сынком герцога.
Тамас резко вдохнул, кипя от злости и унижения, и вдруг замер. Запах жасмина все еще витал в воздухе. Слишком близко, как ему показалось. Он преследовал его в коридоре и даже в кабинете генерала.
Избранная приходила к полковнику Вестевену прямо перед Тамасом.