Я облегченно вздыхаю и засовываю телефон обратно в карман. Отдергиваю шторы, продолжая наблюдать за улицей, мои глаза горят от того, что я так долго держала их открытыми. Я боюсь, что, если моргну, произойдет самое худшее, и человек в маске будет смотреть на меня снизу вверх. Всё, что мне нужно сделать, это продержаться еще несколько минут. Тогда Дрю будет здесь, чтобы защитить меня, и мне не придется постоянно следить за тенями.
Что-то маленькое и черное проносится по дороге, и я отпрыгиваю от окна, – мое сердце бешено колотится. С моих губ срывается безумный смешок, и я качаю головой. Это был просто кот. Безобидный, бездомный кот.
Я вздыхаю, продолжая смотреть на пустую улицу, и мой желудок сводит от беспокойства. Едва я собираюсь отвернуться, как на тротуаре под моим окном появляется мужчина, лицо которого скрыто большим черным капюшоном, надвинутым на голову. Я замираю, мои глаза расширяются при виде сверкающего на свету серебряного кинжала на его бедре. Незнакомец останавливается прямо под уличным фонарем, стоя ко мне спиной, и достает из кармана тонкий белый конус.
Он протягивает руку вверх, снимая с правой стороны лица что-то похожее на толстую пластиковую маску. Второй рукой он прижимает ладонь к челюсти, отводя ее в сторону, чтобы снять напряжение, прежде чем поместить косяк между губами. После долгой затяжки он возвращает твердый пластик на место и слегка поворачивает голову в сторону, позволяя свету осветить металлическую маску, закрывающую его лицо.
Я отшатываюсь от окна, моя задница с громким стуком ударяется об пол, а комната вращается вокруг меня.
Это он.
Мужчина со шрамом.
Он пришел за мной.
Паника подступает к моему горлу, пока я пытаюсь прийти в себя.
Ладно, Лилит, успокойся. Вероятно, это просто какой-то случайный монстр в маске. Это будет не первый раз, когда кто-то подозрительный слоняется по тротуару.
Изо всех сил пытаясь нормально дышать, я встаю и подхожу к окну. Тянусь к занавеске и останавливаюсь, не зная, что делать, если он всё еще там. Мне позвонить в полицию? Они вообще пошлют кого-нибудь в такое время ночи?
Расправляя плечи, я оттягиваю ткань и смотрю на уличный фонарь. Он ушел. Опуская занавеску, словно она загорелась, я делаю шаг назад, прижимая руку к груди. Покачав головой, я издаю маниакальный смешок.
Ничего не было.
Я очень взволнована из-за какого-то случайного парня, курящего дурь.
Выдохнув, я разворачиваюсь и иду в ванную. Прежде чем перешагнуть порог, я останавливаюсь, поворачивая голову к входной двери.
Могу поклясться, что что-то слышала.
Я качаю головой, ноготь впивается в кожу кутикулы.
Ты сошла с ума.
Это старое здание.
Иногда оно скрипит.
Но потом я слышу это снова. Громче. Как будто кто-то взламывает замок моей входной двери.
Щелк… щелк… щелк…
Кровь отливает от моего лица, когда дверь распахивается, и я вижу незнакомца в капюшоне из моих кошмаров. Мужчина спокойно заходит внутрь, наклоняя голову под дверной проем, чтобы не задеть его головой. Я стою, застыв от ужаса, пока он запирает за собой дверь, пристально глядя на меня устрашающим серебряным глазом.
Ледяная злоба светится в его взгляде, когда он тянется к лицу, снимая металлическую маску одним быстрым движением. Уродство такое же ужасающее, как и в первый раз, когда я увидела его, и не могу не ахнуть, глядя на черты лица, которые преследовали меня всю неделю.
— Здравствуй, цветок, — выдыхает он. — Я так долго ждал.
Его голос льется, как горячий мед, и я отступаю назад, когда комната уходит у меня из-под ног. Мои глаза расширяются, когда спина прижимается к дальней стене, я не в силах ничего сделать, кроме как смотреть, как он приближается ко мне.
— М-мой друг будет здесь с минуты на минуту! Тебе лучше уйти, прежде чем он придет! — произношу я, надеясь, что мой голос прозвучит смелее, чем я себя чувствую.
Он наклоняет голову и достает из кармана серебристый телефон. Хоть он и испачкан засохшей кровью, я всё равно узнаю в нем мобильник Дрю по крошечной наклейке со стетоскопом в углу экрана.
— Что ты с ним сделал? — шепчу я, чувствуя, как желчь подступает к горлу, при виде запекшейся крови у него под ногтями.
— Думаю, ты знаешь ответ на свой вопрос.
— Нет, — выдыхаю я, мои глаза сужаются, когда он делает шаг ближе.
— Да, — говорит он. — И ты должна быть благодарна мне. В этом городе много ужасных людей, Лилит. Не стоит приглашать их к себе домой, — он делает еще один шаг. — А сейчас я собираюсь заняться тобой, Лилит, — воркует он, его серебряный глаз в предвкушении от возможности сдержать обещание.
— Иди ты на хуй, — шиплю я, дико оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно защититься. Если он собирается меня убить, мне следует хотя бы дать отпор. Возможно, пополнить его коллекцию еще одним или двумя шрамами.
Какое-то время он наблюдает за мной, его лицо озаряется чем-то вроде веселья.
Больной ублюдок.
Он думает, что это какая-то шутка.
Я смотрю на него, мои ладони сжимаются в кулаки. Мне просто придется использовать то, что дал мне Господь.
Внимательно глядя на меня, он лезет в задний карман и достает длинный серебряный нож. Я замираю, – ужас поглощает всю силу воли, которая была у меня мгновением ранее.
О, Боже, вот оно.
Вот как я умру – зарезанная в пижаме с кроликами.
Его рука тянется ко мне, и я отшатываюсь назад, ожидая жгучей боли от ножа, входящего в мои ребра. Но этого не происходит.
Я открываю глаза и вижу, как он присел передо мной, серебряный кинжал угрожающе сверкает в его вытянутой ладони.
— Возьми, — шепчет он. — Давай.
Я осторожно протягиваю руку к ножу. Закатив глаза, он хватает мою руку в свою, мозолистая кожа прижимается к моей, как наждачная бумага, когда он обхватывает рукоять моими пальцами.