— Ты больной урод! — рычит она, упираясь плечом в стены клетки. — Ты не можешь просто оставить меня здесь!
Я приседаю так, что видна только замаскированная часть моего лица, и она в испуге отшатывается от дверцы. Тихий смешок раздается в моей груди, когда я протягиваю руку и с любовью провожу пальцами по толстым стальным прутьям.
— Это твой новый дом, маленький цветочек. Советую тебе привыкнуть к нему.
Мой член болезненно пульсирует в джинсах, когда я выпрямляюсь и отворачиваюсь от кровати. Ее крики преследуют меня из комнаты, ослабляя мою и без того тонкую решимость. Я качаю головой и с раздраженным рычанием захлопываю за собой дверь. Глупые обязанности.
Топая на кухню, я хватаю со стола кожаную куртку и ключи и выбегаю из домика. Запах эвкалипта обрушивается на меня, как только я выхожу на улицу, и глубоко вдыхаю через нос, наслаждаясь тем, как равномерно шуршит лес вокруг небольшой поляны. Никто даже не подозревает о существовании этого места, особенно мои товарищи по клубу, и я планирую, что так и будет продолжаться. Для всех будет лучше, если они не будут знать, чем я занимаюсь в свободное время.
Когда я сажусь на байк, телефон в кармане во второй раз вибрирует, и я прижимаю его к уху с такой силой, что могу сломать его пополам.
— Что? — рявкаю я, прекрасно зная, кто на другом конце провода.
— Удивительно. Ты же знаешь, как работают телефоны.
Очень, блядь, смешно Джон.
— Я еду в клуб. Поговорим, когда приеду, — рычу я, заканчивая разговор, прежде чем он успеет меня еще больше вывести из себя. Джон, возможно, и лидер, но он знает, что не стоит испытывать меня, когда я в таком настроении. Тот факт, что он звонит мне тысячи раз, как ревнивый бойфренд, просто показывает, насколько неуважительно он ко мне относится в последнее время.
Выругавшись, я отталкиваюсь от тротуара и мчусь по грунтовой дороге, кровь кипит от осознания того, что пройдут часы, прежде чем я вернусь. Терпение – не моя сильная сторона.
И не Дьявола тоже.
Я скрещиваю руки на груди и смотрю на чудовище передо мной. Джон лениво развалился в кресле, приглаживая рукой густую бороду и нахмурив брови.
— Какая муха, блядь, тебя укусила сегодня? — рявкает он, выглядя не впечатленным.
Я раздраженно постукиваю носком ботинка по деревянному полу.
— Это мои дела, старик.
— Осторожно, Каин, — предупреждает он, убирая руку с бороды и выпрямляясь. — Я всё еще твой лидер.
Ага.
Ты продолжаешь это повторять.
Я закатываю глаза.
— Зачем ты мне звонил?
Джон вздыхает, в отчаянии зажимая переносицу.
— Я надеялся, что ты придешь сюда с объяснениями.
— На счет чего? — требую я.
С каких это пор мне нужно объяснять всё, что я делаю?
— Ты, блядь, убил члена Змей, не посоветовавшись со мной, вот я о чем! — рычит он, вставая с такой силой, что стул падает на пол позади него. — О чем, черт возьми, ты думал? О, да, точно, ты не думал! — кипит он, его лицо багровеет от ярости, вырывающейся на поверхность.
Я стону, потирая рукой левую сторону лица.
— Кто тебе сказал?
— Не твое, блядь, дело, вот кто, — рычит он, расхаживая взад и вперед. Я закатываю глаз, беспокойство сжимает мои внутренности.
Уэс сказал ему?
Я не могу себе представить, чтобы он это сделал, но если это не он, то кто?
Словно прочитав мои мысли, Джон сплевывает:
— Сегодня утром я получил сообщение от моего информатора Ориона. Змеи в ярости. Мужчина, ответственный за переправку девушек для них, пропал, и никто не может понять, что с ним случилось. Я мог только предположить, что это как-то связано с тобой.
Облегчение сменяет беспокойство, кружащееся в моем животе с тех пор, как он призвал меня сюда. Уэс держал рот на замке. Мне следовало знать, что лучше не сомневаться в своем лучшем друге.
— Я ни хера не делал, — невозмутимо говорю я, изображая скучающее выражение. — Я затаился по твоему приказу, помнишь?
Челюсть Джона сжимается.
— А я тебе не верю.
Ну, это похоже на твою проблему.
Я пожимаю плечами, вставая из невероятно неудобного кожаного кресла.
— Я могу идти? Похоже, у тебя в голове полная неразбериха.
— Сядь, блядь, обратно! — кричит он, ударяя ладонью по столу. Я поднимаю голову, не дрогнув.
— Ты меня в чем-то обвиняешь, Оникс? — спрашиваю я, мой глаз темнеет от моего тона.
Мы оба знаем, что ты больше не сможешь победить меня в бою.
Мне бы не хотелось, чтобы ты заставил меня сделать что-то, о чем мы оба пожалеем.
Джон усмехается, но не раньше, чем я замечаю вспышку страха в его ярко-синих радужках. Он боится меня.
Хорошо.
— До свидания, Джон, — говорю я, поворачиваясь, чтобы выйти из офиса.
Его голос нарушает тишину, когда мой кулак сжимает ручку.
— Ты можешь делать, что хочешь, Каин. Я просто прошу, чтобы это не было за счет клуба.
Мои плечи подрагивают.
— Я пока держу себя в руках. Когда-нибудь тебе следует об этом вспомнить.
Захлопываю за собой дверь, выбегаю из клуба и направляюсь к своему байку.
Я и так потратил впустую достаточно времени вдали от Лилит.
Я кричала во весь голос. Мои запястья болят, – они в крови и в синяках от того, сколько раз я стучала ими о прутья клетки. Я почти смирилась со своей судьбой, безжизненно лежа на полу спальни моего похитителя. Только Богу известно, где я. Я не слышу шума уличного движения снаружи, значит, мы должно быть, не в городе. Эта мысль не приносит мне ни утешения, ни надежды на то, что я когда-нибудь смогу сбежать.