Я наблюдаю за выражением его лица. Должно быть он… шутит? Точно не могу сказать. Он определенно не выглядит обиженным.
Я вздыхаю, когда легкий рывок за шею отвлекает меня от мыслей.
— Иду я, иду, — у меня нет возможности осмотреть остальную часть дома, потому что Каин закрывает мне глаза рукой и ведет, как я полагаю, к выходу. Зачем – я понятия не имею. Не похоже, что я смогу выйти без его модной штуковины с чипом на запястье.
Раздается громкий скрежет, затем запах сосны и эвкалипта, когда Каин выводит меня наружу. Я глубоко вдыхаю, только сейчас понимая, как сильно мне не хватало свежего воздуха.
— Ты можешь открыть глаза, Лилит.
Мои глаза распахиваются, и тихий вздох срывается с моих губ, когда я осматриваю окрестности. Круглая поляна простирается на пятьдесят футов от крыльца дома, но из-за густого ряда деревьев за ней, невозможно разглядеть что дальше.
Я смотрю на крыльцо, на котором мы стоим, и удивление пронзает мой разум, когда я замечаю кусты роз, окружающие дом. Десятки – нет, сотни – розовых и белых цветов разбросаны по кустам, каждый из которых выделяется, как нежная, светящаяся брошь на фоне темно-зеленых листьев растения.
— Цветы? Откуда здесь цветы?! — спрашиваю я, переводя взгляд на грубого мужчину рядом со мной. Мысль о том, что он будет ухаживать за розами… кажется неправдоподобной.
Он просто пожимает плечами, его взгляд не отрывается от моего лица.
— Ну, это прекрасная возможность чем-то заняться. И я всегда любил цветы…
У меня перехватывает дыхание, когда я снова смотрю на поляну, и от взгляда Каина у меня появляется румянец на щеках. Как он и говорил, на краю поляны стоит стеклянное сооружение, но толстый слой конденсата не позволяет заглянуть внутрь.
— Ты не лгал насчет теплицы, — шепчу я, спускаясь вслед за Каином по ступенькам. Не то чтобы у меня был выбор.
— Зачем мне лгать?
— Я не знаю… потому что ты социопат?
Он делает паузу.
— Я не социопат.
Это заставляет меня задуматься.
— Разве нет?
Он смотрит на меня в ответ, и в его темных глазах бурлит эмоция, которую я не могу распознать.
— Нет. Я – психопат.
— И, полагаю, разница есть…
— Социопатами становятся. А я таким родился.
— Оу…
Загадочно, не правда ли?
— Полагаю, ты не любишь об этом говорить.
— Нет.
Хорошо.
— Что ж, спасибо, что прояснил ситуацию.
— Также ведутся споры о степени… контроля над импульсами между ними, — говорит он напряженным голосом, направляясь в сторону теплицы. Это первый раз, когда он не смотрит на меня во время разговора, и я понимаю, что он действительно не любит об этом говорить.
Ну, а я не люблю, когда меня похищают и сажают на цепь.
— Я полагаю, тебе не хватает знаний в этой области?
Он резко откидывает голову назад, на его лице мелькает что-то вроде оскорбления.
— Ты так думаешь?
Ну, я имею в виду, что только один из нас похитил другого.
— Если оно ходит как утка…
Его брови хмурятся.
— При чем здесь утки?
— Нет, это фигура речи. Ну, знаешь, как говорят, «если оно выглядит как утка, ходит как утка и крякает как утка, то…» короче. Забей, — я вздыхаю, заставляя себя выпрямиться и продолжаю путь к теплице. Как только я успеваю пройти всего несколько футов, он дергает меня назад за ненавистный ошейник.
— Эй! Какого черта ты просто стоишь там?
— А ты странная, малышка… — бормочет он, пристально изучая мое разъяренное выражение лица. — Ты не… боишься меня. Даже сейчас?
Мой желудок переворачивается, а затем пытается вылезти наружу.
— Я… почему ты меня об этом спрашиваешь? Конечно, боюсь. Ты страшный чувак.
— Нет… это не так, — он слегка наклоняет голову набок с нескрываемым любопытством на лице. — Я думал, что ты испугалась в ту ночь, когда я забрал тебя. Но это было не так. Ты боишься саму себя.
— Бред, — фыркаю я.
Но так ли это?
Неужели так и есть?
Мне чертовски страшно, когда он рядом.
Но возникает вопрос: может он всё-таки прав?
Мне следовало уделять больше внимания парам по психологии.
Каин кивает, как будто разговор закончен, затем распахивает дверь в теплицу.
Меня окутывает поток горячего воздуха, и я задыхаюсь от того, насколько он влажный.
— Пошли, — он тянет за поводок, и я, спотыкаясь, вхожу внутрь. Бросив в его сторону взгляд, который он заслуживает, я выпрямляюсь и оглядываюсь вокруг.
Хмм. На самом деле, это довольно впечатляюще.
От того места, где мы стоим, до задней части конструкции рядами растут всевозможные овощи и фрукты, и металлические стойки прогибаются под тяжестью созревших плодов. Здесь растет всё, что угодно: кабачки, помидоры, морковь и ягоды, – насколько я могу разглядеть. А в дальнем углу спрятано подозрительное растение с короткими зелеными листьями, разветвляющимися из центра, в виде звезды.
— Это… дьявольский салат? — я поворачиваюсь к нему с широко раскрытыми глазами. Между бровями Каина образуется глубокая морщинка, когда он смотрит на растение марихуаны.
— Что?
— Дьявольский салат! — я вскидываю руки в раздражении. — Знаешь, Мэри Джейн, травка, дурь… что-нибудь из этого тебе знакомо? Я спрашиваю, не выращиваешь ли ты коноплю.
Лицо Каина дергается, словно он сдерживает улыбку.
— Я не знал, что тебя это интересует. И да, любой, у кого есть глаза, может увидеть, что здесь растет.
Я фыркаю, поворачиваясь к ряду ярко-красных помидоров, полностью осознавая, что мое лицо постепенно приобретает тот же цвет.
— Без понятия, почему я пытаюсь завязать разговор.
— Я ценю это. Особенно... как ты назвала? Дьявольский шпинат?
Вопреки моему желанию из моего рта вырывается смешок.
— Салат. Но достаточно близко.
— Оу, — его темный взгляд прожигает во мне дыру, и между нами потрескивает электричество. Мой пульс учащается, когда я борюсь с притяжением его энергии, призывающей меня поддаться моим самым сокровенным желаниям.