Я уже собирался сказать ей, что просто пошутил – боялся, что она меня неправильно поняла, – но она бросается вперед, слегка подпрыгивает и ныряет в воду рядом со мной. Мощные брызги попадают мне на лицо, волосы и в нос.
Когда она всплывает, на ее лице появляется озорная улыбка. Я знаю, что произойдет дальше, и не собираюсь ее останавливать. Она отводит руку назад, зачерпывая воду и с восторженным возгласом отбрасывает ее вперед, обрызгивая меня снова.
Я машу головой, разбрызгивая капли воды в ее сторону, и она вскрикивает в знак протеста. Мои губы дергаются в улыбке, когда я улавливаю выражение ее лица, и, прежде чем я успеваю что-то сказать, она бросается вперед, наваливаясь всем своим весом на меня. Я позволяю ей погрузить себя под воду, зная, что именно этого она хочет, и когда я всплываю на поверхность, она практически сияет.
— Попался! — она хихикает, отталкиваясь от меня и увеличивая расстояние между нами на несколько футов.
Да, моя богиня, так и есть.
— Осторожно, — шепчу я, подходя ближе к ней. — Возможно, я захочу отплатить тебе тем же.
Она визжит, когда я бросаюсь к ней, и пытается отплыть назад, но далеко не такая быстрая, как я. Обхватываю ее за плечи, прижимая к своей груди, и она начинает смеяться.
— Н-не смей! — кричит она, задрав подбородок, когда я медленно тяну нас обоих под воду. — Каин! Не на…
Остальную часть ее возражений заглушает шум воды, и когда через мгновение я поднимаю нас обратно, она бросает на меня грозный, и в то же время игривый взгляд.
— Гавнюк!
— Ты уже, кажется, чем-то подобным меня обзывала, — я откидываю ее мокрые волосы со лба, мое сердце грозит разорвать грудную клетку.
Хочешь ли ты поцеловать меня так же сильно, как хочу этого я?
Ее губы приоткрываются, и мне требуется вся моя выдержка, чтобы не взять ее прямо здесь, посреди озера.
Кто-нибудь, пожалуйста, избавьте меня от этих чертовых страданий.
Осознает она это или нет, что приближается ко мне, и ее лицо находится в паре дюймах от моего. Я практически ощущаю ее вкус, чувствую, как ее губы приоткрывается для меня, умоляя, чтобы я на них набросился.
— Каин… — шепчет она, и закрывает глаза. — Каин, я… боюсь.
Я тоже, цветок. Я тоже.
— Я знаю, — прижимаюсь лбом к ее, но не наклоняюсь для поцелуя.
Еще нет.
Нет, пока она не будет готова.
У нее перехватывает дыхание, и она наконец-то, наконец-то, наконец-то прижимается своими губами к моим. Я думал, что поцелуй, украденный в первую ночь, был убийственным, но теперь я понял, что ошибался.
Очень ошибался.
Мой язык дразнит ее нижнюю губу, и с ее губ слетает протяжный стон. Этот звук разжигает огонь в моих венах и рычание вырывается из моего рта, когда я прикусываю ее губу.
Шипение. Еще один стон. Я срываюсь.
— Блядь, Лилит, — с рычанием прижимаюсь бедрами к ее сердцевине. Я чертовски тверд, и я знаю, что она это чувствует, судя по сладкому вздоху, который она издает. Она впивается ногтями в мои плечи, а я углубляю поцелуй, наслаждаясь ее вкусом.
— Ты такая сладкая, — шепчу я, в то время как она проводит зубами по моей губе так же, как это делал я. — И так чертовски меня возбуждаешь.
Ее ноги сжимаются вокруг моей талии, и она медленно прижимается к моему члену. Шипение вырывается из моего рта, и я впиваюсь пальцами в ее задницу, пытаясь притянуть ее ближе.
— Ты нужен мне, Каин, — стонет она, толкаясь своими бедрами вперед. Мое сердце подпрыгивает, взмывает к небесам, но это ненадолго.
Как только отчаянные слова слетают с ее губ, она замирает и резко отстраняется, как будто я ее ударил. Ее глаза, когда-то наполненные темным желанием, теперь приобрели тот испуганный блеск, к которому я так привык.
— М-мне очень жаль… Не знаю, что на меня нашло… — ее слова тихие, настолько тихие, что я не уверен, должен ли я был их слышать вообще.
Я пытаюсь поймать ее взгляд и передать ей все слова, которые не могу заставить себя произнести. Она отказывается смотреть на меня, и у меня такое ощущение, будто кто-то сбросил мое сердце с гребанного небоскреба.
Оно размазывается по земле в тот момент, когда она возвращается к берегу, и у меня нет другого выбора, кроме как последовать за ней.
Оцепенение.
Оцепенение.
Оцепенение.
Жаль, что я не могу вырвать этот несчастный орган, причиняющий мне столько боли. Я никогда не испытывал ничего подобного, даже не предполагал, что эмоции могут поглотить меня так сильно.
— Куда ты идешь? — кричу я ей вслед.
Пожалуйста, цветок.
Пожалуйста, вернись ко мне.
— Думаю, я закончила плавать, — говорит она, изображая беспечное выражение лица. — Я немного устала. Мы можем вернуться в дом?
Не дом, а тюрьма.
Мне не следовало ожидать чего-то другого, но я просто… я не могу перестать желать, чтобы всё было иначе.
— Конечно, — говорю я, возвращаясь на берег и собираю свою одежду, а она надевает свою. Ее глаза слишком долго задерживаются на моей груди, пока я натягиваю рубашку и я не могу подавить эту жалкую искру надежды.
— Ты готова?
Она кивает в ответ, ее губы сжались в тонкую линию. Молча забирается на байк позади меня, но я вижу, как она прижимает кончики пальцев к моей груди…
В конце концов, она сломается ради меня. Ей придется.
Прошло три дня с тех пор, как Каин отвел меня на озеро, а я до сих пор не могу понять смысл своих действий. Когда он обнял меня, когда прижал меня к себе… Я хотела его так сильно, так отчаянно, что это причиняло боль. Физическую боль. Даже сейчас, когда я думаю об этом, мое никчемное сердце бьется чаще и грозит выскочить из груди.
Часть меня жаждет, чтобы он схватил меня, как в тот день, чтобы он сломался и прикоснулся ко мне, как будто я что-то… что-то драгоценное для него. Я всегда думала, что любовные романы лгут об этой искре, о драконах, которые с ревом пробуждаются в моем животе, когда он рядом.