Он качает головой, делая вид, будто пытается сдержать смех. Я отправляю в рот последний кусочек, когда звонит его телефон, из-за чего его внимание отвлекается от меня впервые за всё утро. Его поведение меняется в мгновение ока. Он читает сообщение и его когда-то беззаботное и веселое выражение лица, меняется на суровое.
— Мне пора идти, — рявкает он, запихивая телефон в карман. — Иди в спальню. Я вернусь через несколько часов.
В груди снова что-то сжимается. Я не хочу оставаться одной в этой комнате, наедине со своими мыслями. Не после того, как сегодня утром я почувствовала вкус свободы.
— Можно я пойду с тобой? — спрашиваю я, стараясь сохранить невинный тон.
Каин замирает, глядя на меня с яростным выражением лица.
— Чтобы попытаться сбежать?
— Нет! Это не так! — возражаю я, поднимая руки вверх. — Мне просто… не нравится оставаться здесь одной. Здесь слишком… тихо.
Он наклоняет голову, оглядывая меня настороженным взглядом.
— Ты обещаешь, что не попытаешься сбежать?
— Обещаю, — шепчу я, прижимаясь к его груди. Его руки обнимают меня, и я вздыхаю, слушая мощный стук его сердца. Честно говоря, я даже не знаю, хочу ли теперь уходить.
Я погрязла в серой рутине, и уже потеряла всякую надежду, что в конце концов найду какой-то смысл в своей жизни. Теперь, когда я здесь, в его объятиях, я начинаю думать, что это то, чего мне всё время не хватало.
Он тот человек, которого мне не хватало.
Тяжелый вздох срывается с его губ.
— Хорошо, — говорит он так, будто уже сожалеет о своем решении. — Ты можешь пойти со мной. Но на тебе будет ошейник, и ты должна оставаться рядом со мной.
Он поворачивает меня лицом к себе, приподнимая за подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Я серьезно, Лилит. Мне нужно видеть тебя, чтобы убедиться, что ты в безопасности. Это твое первое испытание, цветочек. Второго не будет, так что не облажайся.
Это чертовски плохая идея.
Ошейник Лилит слегка бренчит, в то время, когда я помогаю ей подняться с байка, который припарковал у бордюра. Громкие голоса, доносящиеся из клуба, пытаются отвлечь мое внимание, но я не могу оторвать глаз от того, как выглядит ее кожа в мягком красном сиянии вывески «Адское пламя».
Мне следовало оставить ее дома.
Парни только взглянут на нее и…
Мои кулаки сжимаются. Я уже понял, что не могу себя контролировать, когда дело касается ее. Даже не хочу представлять, сколько черепов я раздолблю, если кто-то попытается флиртовать с ней. Или, не дай Бог, что-нибудь похуже.
— Каин? Мы идем?
Я перевожу взгляд на нее, желая больше всего на свете затащить ее обратно в хижину, где смогу обеспечить ее безопасность. Ей не место в таком месте. Она слишком хороша, слишком идеальна для всего этого дерьма.
— Каин? — внутри возникает щемящее чувство от того, как дрожит ее нижняя губа. Будто она знает, о чем я думаю. Ведь на самом деле, я в нескольких секундах от того, чтобы затащить ее обратно в глушь. Она думает, что хочет узнать меня и о моей жизни, но даже не подозревает, какие последствия это может привлечь за собой.
Она выглядит такой взволнованной.
— Пойдем, — бормочу я, поправляя маску, прежде чем взять ее за руку. Она идет на шаг позади, не в силах скрыть улыбку, притаившуюся в уголках ее глаз. — Не отходи от меня, ладно? Эти придурки не знают, как вести себя с красивой женщиной.
Ее щеки краснеют, и она плотнее запахивает тонкий кардиган на груди.
— Со мной всё будет в порядке.
Я вздыхаю.
— Это необходимо больше для меня, чем для тебя, цветочек. Мне нравится, когда ты рядом и всегда на виду, чтобы я в любой момент смог тебя защитить.
На этот раз она кивает, просовывая руку мне под куртку. Моя кожа нагревается там, где касаются ее пальцы, напоминая мне обо всех способах, которыми я мог бы ее трахать сейчас. Низкое рычание вырывается из моего горла, когда я вспоминаю сообщение, которое мне прислал Медведь. Если бы это было что-то другое, я бы проигнорировал его. Но я не могу сидеть сложа руки и не позволю Ониксу разрушить наш клуб. А слияние со Змеями – верный способ добиться этого.
— Иди сюда, — я просовываю пальцы под ее ошейник и слегка тяну за него. Ее зрачки моментально увеличиваются, и мне приходится напоминать себе, как много для меня значит клуб. И это единственное, что мешает мне взять ее прямо здесь.
Оторвав от нее взгляд, я дергаю за медную дверную ручку, пропускаю Лилит внутрь, прижимаясь грудью к ее спине, как чрезмерно заботливый сторожевой пес. Положив руку ей на талию, я веду ее к бару, чувствуя слишком много взглядов слюнявых байкеров, уставившихся на мой драгоценный цветок.
— Господи, тебе понадобилась вечность, чтобы добраться сюда.
Я перевожу взгляд на своего предполагаемого лучшего друга, надеясь, что он понимает, сколько силы воли мне требуется, чтобы не ударить кулаком по его разбитому лицу.
— Ну, я здесь. Где они?
— А ты как думаешь? — Медведь вздыхает, и указывает мне большим пальцем в сторону офиса Оникса. — Они сидят там весь вечер. Я узнал об этом только потому, что одному из парней понравилась Карлотта.
Он прищуривается, глядя на Лилит.
— Кто она?
Прежде чем я успеваю заговорить, Лилит обращает свои добрые зеленые глаза на великана.
— Меня зовут Лилит. Я… девушка Каина.
Последнюю фразу она произносит тихо, но в моей голове ее слова звучат громко, как реактивный двигатель.
Девушка Каина.
Моя.
Я внимательно наблюдаю за выражением его лица, когда он рассматривает мой маленький цветочек. Это всего лишь мгновение, но от меня не ускользает то, как в его глазах появляется желание. Взгляд Медведя падает на толстый кожаный ошейник на ее шее, и кажется, что его сердце замирает.
— Каин, что ты…
— Я объясню позже, — рявкаю я, бросая на него предупреждающий взгляд через плечо Лилит. — Мне нужно поговорить с Ониксом.