— Я не мог позволить ему стереть тебя с лица земли. Когда я увидел, как ты встала перед отцом… Эти глаза… — он вздыхает. — Ты была такой храброй даже в таком юном возрасте. Как я мог не принять за тебя пулю? — шепчет он, накручивая прядь моих волос на палец. — Ты меня ненавидишь?
— Ненавижу тебя? Нет. Я не могу, — слезы свободно текут из моих глаз. Я не знаю, почему мне потребовалось так много времени, чтобы вспомнить. Возможно, это было слишком травмирующе, и я вычеркнула эти воспоминания из своей памяти. Или, возможно… Я пыталась защитить того мальчика. — Как я могу тебя ненавидеть?
— Мой отец…
— Ты не твой отец, Каин, — я нежно провожу кончиками пальцев по толстому шраму на его щеке. — Я не виню тебя. Ты был всего лишь ребенком. Ты сделал всё, что мог, и благодаря тебе я жива.
Он вздыхает, прижимаясь своим лбом к моему.
— Я не заслуживаю тебя, Лилит. Ни один чертов мужчина на этой земле не заслуживает тебя. Но я – эгоистичный ублюдок. Именно поэтому я никогда не смогу отпустить тебя несмотря на то, что ты заслуживаешь гораздо больше, чем я могу тебе дать.
— Хорошо, — я касаюсь его губ своими. — Ты погубил меня для любого другого мужчины, Каин. Ты и твой грешный член.
Впервые за всё время, что я его знаю, я вижу, как Каин смеется. Это застает нас обоих врасплох, но я не могу отрицать, что этот радостный звук наполняет мои вены теплом. Чем больше времени я провожу с ним, тем меньше скучаю по своей прежней однообразной жизни. Только его прикосновения могут заставить меня почувствовать себя живой, и я не собираюсь лишать себя этого удовольствия.
Кончиками пальцев Каин скользит по изгибу моего бедра, вызывая острую боль, исходящую от места с клеймом на коже. Я делаю резкий вдох и крепко зажмуриваю глаза, пока он продолжает касаться этого места. Мне больно, но я не уклоняюсь от этого ощущения. Клеймо является напоминанием о том, что я полностью отдалась ему, и я никогда не была так рада своему решению. Я – его, а он – мой. Если бы мне пришлось сделать это снова, я бы сделала не задумываясь. Каин всегда знал, что я такая же как он.
— Плачу пенни5, чтобы узнать твои мысли? — бабочки оживают в моем животе от ухмылки, которая приветствует меня.
Он такой красивый, когда улыбается. Мне бы очень хотелось, чтобы он делал это чаще.
— Мне нелегко, маленький цветочек. Но ради тебя я могу попробовать.
Мое лицо вспыхивает, когда его улыбка становится шире.
— Я не хотела говорить этого вслух.
— Я рад, что ты это сделала. Я тоже хочу знать все твои мысли, Лилит. Что тебя заводит, что заставляет тебя чувствовать себя живой. Все грязные, развратные фантазии, которые ты спрятала в своей хорошенькой головке, — он прижимается губами к моему виску. — Я всего лишь коснулся поверхности моего драгоценного цветка.
Бабочки во всю порхают в животе, когда его рука скользит вниз по моему бедру. У меня перехватывает дыхание, я закрываю глаза, ожидая удовольствия, которое может доставить мне только он. Но этого не происходит.
Всхлип вырывается из моего горла, когда он отстраняется, оставляя мою кожу холодной и нуждающейся в его прикосновениях. Его губы изгибаются в легкой улыбке, когда он смотрит на меня, и в тысячный раз мне интересно, о чем же он думает.
— Я собираюсь приготовить завтрак. Можешь принять душ, если хочешь, — бормочет он, его челюсть напрягается, когда его взгляд скользит по моим бедрам. — Хотя… ты выглядишь особенно красиво, покрытая моей спермой.
Мое лицо горит, когда я скидываю ноги с кровати.
— Думаю, я с удовольствием приму душ, раз уж ты об этом упомянул.
Каин шлепает меня по заднице, когда я прохожу мимо него по пути в ванную, и я вскрикиваю от неожиданности.
— Моя хорошая девочка. Я буду на кухне, когда ты закончишь.
Я заворачиваю волосы в белое мягкое полотенце, которое приготовил для меня Каин, и выхожу из ванной, вдыхая божественный аромат, доносящийся из кухни. Останавливаюсь у маленькой коробки в углу комнаты и засовываю руку внутрь, почесывая за ушком Джеральда. Его носик дергается, и он тянется своими лапками, цепляясь за мой палец.
— Ты такой милый, — говорю я своему маленькому другу, почесывая его в последний раз, прежде чем отправиться на кухню. Каин низко склоняется над плитой, словно там какое-то сокровище, и сосредоточено переворачивает один из золотых кружочков. Я стою у него за спиной тихо, как мышь, в пушистых носках, которые он купил для меня.
— Опять блинчики? — поднимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его в плечо. Он поворачивает голову, улыбаясь, и переворачивает идеальной формы блин.
— Я не видел, чтобы ты что-нибудь ела, но решил не рисковал пробовать что-то новое.
Я ухмыляюсь, обхватив его руками за талию.
— Знаешь, ты очень милый, когда не такой кровожадный.
— Я полагаю, это должно быть комплиментом?
— Большой комплимент, — чмокаю его в последний раз и отстраняюсь, подходя к дымящейся куче блинчиков. Я бросаю на него взгляд, краем глаза убеждаясь, что он не смотрит, быстро хватаю один из стопки и засовываю в рот.
— Я всё видел.
Я поворачиваюсь к нему, не в состоянии говорить, потому что еда заполняет мои щеки.
— …нифего не произофло.
— Ага, — невозмутимо говорит он, и кладет очередной блин на тарелку.
Я сглатываю и беру еще один, мое лицо озаряет дурацкая улыбка. Когда я собираюсь откусить кусочек, звонит телефон Каина, убивая хорошее настроение. Он просматривает сообщение, его лицо моментально хмурится, и он выглядит так, словно через несколько секунд он раздавит устройство в ладони.
— Блядь, — шипит он, пытаясь выключить плиту. — Я должен идти.
— Что? Почему? — я подхожу к нему ближе, моя грудь сжимается от мысли о разлуке с ним. — Что случилось?
— Дела клуба, — стонет он, потирая лицо рукой. — Сегодня вечером празднуют слияние. Мне нужно прийти пораньше, чтобы провести посвящение для новых членов клуба, — его лицо мрачнеет на глазах. — Не волнуйся. Я не останусь на празднование. Не хочу расставаться с тобой ни на секунду дольше, чем это необходимо.