Не знаю каким образом, но я встаю на ноги и из последних сил ковыляю по диагонали к краю подъездной дорожки. Пятый выстрел пролетел мимо моего уха. Я знаю, что следующий попадет прямо в цель, остановит мое бестолковое сердце, но я не перестаю двигаться вперед.
Если я смогу дойти, если я доберусь до дороги…
Мое зрение затуманивается, и всё, кроме драгоценного цветка в моих руках, тускнеет до черноты.
Нет.
Еще нет, – мое сердце плачет.
Мне нужно больше времени с ней.
Мне нужно больше…
Меня встречает земля, и у меня едва хватает сил, чтобы уберечь ее от удара.
Я обнимаю ее тело, сворачивая ее в клубок под собой.
У него еще осталась одна пуля.
Всего лишь одна, мой цветок, и всё будет кончено.
Тогда ты будешь в безопасности.
От него…
…от меня…
…от всего этого…
Клянусь, откуда-то издалека она зовет меня по имени.
Каин…
Каин…
Каин.
Но это не мое имя, не мое настоящее имя, и сожаление, текущее по моим венам, вытекает из меня вместе с кровью.
Мне очень жаль, Лилит.
Прости, что я никогда не говорил тебе своего имени.
Раздается шестой выстрел, и чернота поглощает меня целиком.
Кричит.
Кто-то кричит.
Я упираюсь ладонями в плечо Каина, отчаянно пытаясь выбраться из-под него. Он тяжелый – настолько тяжелый, что я едва могу найти нужное положение, чтобы перевести дух. Я стараюсь не думать о том, как теплая влага просачивается через мою рубашку, прилипает к коже… капает, капает, капает… с мужчины, которого я люблю. Точно так же, как это было с моими родителями.
Мой мозг кипит.
Одна попытка.
Еще одна.
Не знаю как, но мне удается выползти из-под него, и я игнорирую ноющую боль в коленях, окровавленных и исцарапанных бетоном. Я смотрю на него – на его бледное, безжизненное выражение лица, – и мой мозг буквально взрывается.
— Каин! — кричу я. — Каин, просыпайся! — слезы затуманивают зрение, когда я срываю маску с его лица.
Он всё еще дышит.
Он всё еще жив.
Он должен жить.
Но если это не так… Я отказываюсь в это верить. Нельзя даже допускать такую возможность.
— Ты не можешь оставить меня! — плачу я, обхватывая ладонями его покрытое шрамами лицо. — Ты не можешь! Ты обещал!
Безнадежность охватывает мое сердце, сжимая его ледяными, жестокими щупальцами. И тогда я вижу это.
Его веки трепещут.
Меня не волнует, даже если это игра света. Я не утруждаю себя размышлениями о том, что это может быть галлюцинация моего потрясенного разума.
— Всё будет в порядке, — обещаю я, начиная рвать на нем рубашку, чтобы осмотреть раны.
Я не знаю, кому я пытаюсь солгать, но это не имеет значения. Всё будет хорошо. Я собираюсь всё исправить.
— Лилит.
Я замираю, не уверена, привиделся ли мне этот слабый, похожий на дыхание голос, или…
— Лилит, — хрипло произносит Каин. — Оставь меня.
У меня открывается рот, но, прежде чем я успеваю сказать ему, что я точно этого не сделаю, он продолжает.
— Лилит… пожалуйста…
Он, должно быть, бредит от потери крови, потому что медленная, ленивая улыбка появляется на его губах.
— Если последнее, что я смогу сделать – это посмотреть на тебя, я умру счастливым человеком.
— Ты не умрешь, — вскрикиваю я, качая головой. — Я тебе не позволю.
Грустная улыбка остается на лице, когда его глаза снова закрываются.
Нет, нет, нет.
— Это приказ, Каин! — рыдаю я, мой голос дрожит при каждом слове. — Ты не можешь умереть! Я не позволю тебе!
Он слабо усмехается, и от этого движения, между моими пальцами разливается кровь.
— Я тот, кто отдает здесь приказы, Лилит. Теперь иди. Беги.
На его лице появляется то же выражением, которое я видела много лет назад. Внезапно мне снова шесть лет, и я наблюдаю, как мои родители истекают кровью в переулке, когда единственных людей, которых я люблю, забирают из этого мира, и я ни черта не могу сделать.
Я отказываюсь позволить этому случиться снова.
Я не могу.
Я не буду.
Несмотря на то, что он на последнем издыхании велел мне оставить его и бежать, я этого не делаю. Молясь всем возможным богам, я хватаю Каина за предплечье и притягиваю к себе, используя колени в качестве опоры.
Я отказываюсь слышать звук приближающихся шагов. Их не существует в тот момент, когда я засовываю все пять пальцев в отверстия от пулевых ранений вокруг сердца Каина.
Ты не умрешь.
Не сегодня.
Не на моих руках.
Мне просто нужно остановить кровотечение, а потом…
Мое сердце разрывается на части, когда жестокая реальность обрушивается на меня. Я не могу ему помочь. Ему срочно нужно в больницу. Мы в милях от главной дороги, и от людей, которые могли бы позвать на помощь…
Рыдания вырываются из моего горла, когда я смотрю на Каина – моего Каина – и на то, каким невероятно хрупким он выглядит сейчас.
Это несправедливо.
Он не должен страдать от такой невыносимой, ужасной боли. Каин и так слишком многое пережил, и я ничего не могу сделать. Не могу…
— Бог ты мой. Как трогательно, — голос, раздающийся позади меня, заставляет волосы на затылке встать дыбом, и мое нутро кричит, чтобы я последовала совету Каина.
Беги.
— Подойдешь ближе, и я выцарапаю тебе глаза, — шиплю я, поворачиваясь к монстру с отвратительной улыбкой.
— Кажется, у тебя заняты руки. Но это было действительно мило.
— Пошел ты, — мое тело напрягается, когда он подходит ближе. — В прошлый раз я не старалась, — я блефую, и он понимает это судя по тому, какой широкой становится его ублюдская улыбка.