На автопилоте я накладываю марлю на раны, не думая о том, как мало это ему сейчас поможет.
Разве что на время.
Пока мы не передадим его в надежные руки тому, кто сможет помочь.
Я вздрагиваю, когда Призрак кладет руку мне на плечо. Хоть я не вижу выражения его лица, но ощущаю… сочувствие. Чувствую себя неловко, и рука в перчатке всё еще ощущается как прикосновение гадюки, но я благодарна ему.
— Чт-что нам теперь делать? — шепчу я, но мой разум кричит, что я не хочу знать ответ.
Даже с помощью Призрака мы не сможем сдвинуть с места человека такого размера, как Каин, не причинив еще большего ущерба его слабеющему телу.
— Призрак? — я поворачиваюсь к нему, не в силах сдержать слезы, стекающие по моему лицу. — Он должен жить. Я не знаю, что я буду делать, если он…
Рука мягко сжимает мое плечо.
— Я всё организовал. Скоро приедет подмога.
Как только последнее слово слетает с его губ, мои слух пронзает другой звук. Шум двигателя. Затем звук шин по гравийной дороге становятся громче с каждой секундой.
Я вопросительно поднимаю брови, но Призраку не нужно ничего говорить, потому что мгновением позже въезжает огромный черный пикап. Шины визжат, оставляя две черные линии у подъездной дорожке, когда он мчится к нам. Машина останавливается так близко, что я вижу свое отражение в обсидиановой краске, и, если бы я не держала голову Каина в своих руках, то, возможно, отшатнулась при виде этого зрелища.
— Блядь, Орион. Не мог еще ближе? — кипит Призрак, хлопая ладонью по капоту. — Иди сюда и помоги мне уложить его на носилки.
Худощавый темноволосый парень выпрыгивает из кабины, закатывая глаза. Молча он хватает с сиденья большой синий брезент и расстилает его рядом с телом Каина. Я осторожно придерживаю его голову, в то время как Призрак и Орион перекладывают остальную часть тела на импровизированные носилки.
— Мне нужно, чтобы ты помогла нам затащить его внутрь, — Призрак кивает в сторону пикапа, и я, не раздумывая, залезаю в машину. Нам удается перенести его без особых толчков, и я подползаю обратно к нему, взяв его голову в руки и уложив себе на колени.
Орион с любопытством смотрит на меня.
— Тебе не следует ехать в… — его голос обрывается, заметив убийственный блеск в моих глазах, и Призрак только качает головой, глядя на парня.
— Ты их не разлучишь. Если она упадет с сиденья, значит, так тому и быть, — он пожимает плечами, садится на водительское сиденье и кивает младшему, чтобы тот следовал за ним.
Орион бросает на меня последний взгляд.
— Призрак водит машину как сумасшедший, так что держись крепче, ладно?
У меня перехватывает дыхание, но я решительно киваю.
— Куда мы едем?
Орион не удосуживается ответить, и молча запрыгивает на пассажирское сиденье. Я смотрю на лицо Каина, которое практически серое из-за потери крови.
Куда бы мы ни направлялись, я надеюсь, это близко. Я не знаю, как долго он сможет продержаться.
Поездка оказывается быстрой.
Очень быстрой и опасной.
Как только мы сворачиваем на главную дорогу, Призрак мчится в противоположную сторону от города. Полагать, что мы, возможно, направляемся в небольшое отделение неотложной помощи сразу за границей округа, оказывается неверным предположением, когда он сворачивает на небольшую поляну в лесу недалеко от шоссе и начинает уходить вглубь.
Здесь нет дороги, – ничего, кроме заросших следов шин, которые указывали бы на то, что здесь вообще есть проезд. Когда у меня появляются сомнения, что Призрак везет нас сюда, чтобы избавиться, линия деревьев заканчивается, уступая место круглой поляне с четырехстенным сооружением по центру.
Призрак останавливается возле убитого термитами крыльца, и я рассматриваю то, что как я теперь понимаю, является чем-то вроде бункера. Бо̀льшую часть строения покрывают стебли виноградных лоз. То, что когда-то было окном, покрыто коркой и запотело настолько, что сквозь него ничего не видно. Хотя, учитывая, что это чье-то тайное убежище, возможно, это было сделано намеренно.
Каин издает ужасный влажный кашель, и мое сердце замирает.
Надеюсь, в этом месте есть какие-нибудь серьезные медикаменты, иначе…
Я не заканчиваю мысль. Вместо этого я сосредотачиваюсь на том, чтобы помочь Призраку и Ориону спустить Каина вниз и благополучно перенести в бункер.
Мы подходим к армированной сталью двери – такая неуместная по сравнению с гниющим деревом вокруг. Призрак прижимает тыльную сторону своей руки к месту, где должна была бы быть ручка. Замок щелкает, и дверь со скрипом открывается, видимо, из-за неиспользования долгое время.
— Добро пожаловать в дом моего детства. Дамы вперед, — Призрак кивает мне, и я захожу внутрь, стараясь не мешать им, пока они затаскивают Каина на брезенте.
Я подавляю вздох, оглядывая помещение. Очевидно, что внешний вид – это фасад, гниющая оболочка, скрывающая чудо медицины внутри. Вдоль стен стоят различные машины и оборудование, некоторые из них периодически издают звуковые сигналы, на других установлены компьютерные экраны, а на столе современные хирургические инструменты, о которых я только слышала в рассказах.
Я резко поворачиваю голову, когда Призрак и Орион укладывают Каина на операционный стол в центре комнаты. На подносе уже разложен ряд инструментов, сверху хаотично лежат халат и перчатки. Не совсем стерильно, но сейчас я не могу быть придирчивой.
Подхожу к столу, и дрожащими руками касаюсь тонкой ткани медицинского халата. Чувствую себя так же, как в тот день, когда Каина впервые привезли в больницу. Только на этот раз всё намного хуже. Теперь у меня не будет опытного хирурга, на которого можно было бы положиться, или каких-либо указаний относительно операции, свидетелем которой я была.
— Его голова не на том конце кровати, просто чтоб вы знали.