Этот голос…
Нет.
Не может быть…
— Доктор Слейтер. Спасибо, что присоединились к нам.
Я медленно поворачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу со знакомым, обветренным лицом. Его жесткие брови взлетают вверх, когда он смотрит на меня, на кровь, покрывающую мою грудь и руки. На мгновение кажется, что он не узнает меня – не узнает дикое существо перед собой.
— Лилит. Чт-что ты здесь делаешь? Почему ты с этими людьми? — его глаза широко раскрыты, и тонкие губы приоткрыты в ужасе. — Что… никто не знал, куда ты пропала. Я думал…
— Всё это, конечно, очень трогательно, — перебивает Призрак, — но мне нужно, чтобы вы начали действовать.
У Слейтера перехватывает дыхание, его седые усы поблескивают в мерцающем свете ламп на потолке. Его глаза обращаются ко мне в молчаливом вопросе, и я киваю ему.
— Пожалуйста, — шепчу я. — Вы должны спасти его.
У нас будет время поговорить позже, – время рассказать друг другу, какие ужасы привели к тому, что мы оказались здесь в одно и то же время.
Но сейчас…
Прямо сейчас вы должны спасти его.
Пожалуйста.
Доктор изучает выражение моего лица, читая немую мольбу в глазах. Затем его лицо расслабляется – впервые с тех пор, как он вошел в комнату. Не говоря ни слова, он поворачивается к подносу с инструментами. Обтянутые латексом руки сжимают упаковку с эндотрахеальной трубкой, и в уголках его губ появляется улыбка, когда он кладет ее мне на ладонь.
Как и прежде, – как и несколько недель назад, – он смотрит на меня оценивающим взглядом поверх очков.
— Я предполагаю, что ты всё еще помнишь, как проводить интубацию?
На этот раз мой голос не дрожит, когда я говорю:
— Более чем.
Бип… бип… бип…
Боль. Глубоко в моих костях, пробирающаяся порочными щупальцами в мой мозг. Я пытаюсь открыть глаз, но мое веко невероятно тяжелое. Очень тяжелое, – как шлакоблоки, привязанные к моим лодыжкам, которые тянут меня вниз, вниз, вниз… в кроличью нору.
По крайней мере здесь тихо.
Очень тихо.
Тихо, как в темной ночи… как движение мыши… как улицы возле дома Лилит…
…Лилит.
Где Лилит?
Мое веко поднимается, и передо мной предстают самые красивые изумрудно-зеленые глаза. Собрав все силы, которые у меня остались, я вглядываюсь в ее лицо, выискивая хоть малейший признак страдания, хоть каплю боли.
Она жива.
Жива, жива, жива.
— Постарайся не двигаться. У тебя в горле трубка, — шепчет она, проводя ладонью по моему виску. — Не знаю, хватит ли у меня духу удержать тебя на этот раз.
Смех.
Мне хотелось бы посмеяться над этим, показать ей, как мне хорошо теперь, зная, что она в безопасности.
Живая.
— Каин, я… — ее голос прерывается, когда по прекрасным щекам скатываются слезы. — Я думала, что потеряю тебя.
Я найду тебя в каждой жизни, маленький цветок.
Тебе не следовало об этом беспокоиться.
Это было бы всего лишь – «увидимся позже» , но никогда не – «прощай».
Тихие шаги за плечом Лилит привлекают мое внимание, и я никогда в жизни не был так рад видеть этот черный овал.
— Ты проснулся. Ты меня очень напугал, дорогой.
Мне едва удается поднять руку, чтобы показать ему «отвали».
— Так грубо. И это после того, через какие трудности мне пришлось пройти, чтобы спасти тебя.
Я замираю от его слов, впервые с момента пробуждения, я оглядываюсь вокруг.
Где я, блядь?
Что случилось с Каллумом?
Лилит кладет свою руку на мою, как будто видит нарастающую панику.
— Это… бункер Призрака? — она смотрит на него ожидая подтверждающей реакции, но он только пожимает плечами. Недовольно фыркнув, она поворачивается ко мне. — Теперь ты в безопасности. Каллум мертв.
— Благодаря мне. Я же говорил тебе, что мы друзья, — бурчит Призрак, и из-под маски раздается безумный смешок.
Жуткий ублюдок.
Лилит поворачивается к Призраку, олицетворяя спокойствие, несмотря на странную вспышку беспокойства в глазах.
— Где доктор Слейтер?
Доктор Слейтер?
Я вопросительно поднимаю брови, но никто из них этого не замечает.
Прежде чем Призрак успевает ответить, дверь со скрипом открывается, являя покрасневшее лицо врача. Он выглядит так же, как в больнице, за исключением белого халата и властного вида, который я так привык видеть, когда он общался с Лилит на работе.
Он бросает робкий взгляд на Призрака, прежде чем поспешить к моей кровати. В его взгляде не страх, а чувство вины. Кажется одно неверное движение, и черная маска обнажит все скелеты в его шкафу.
Компромат, который Призрак имеет на этого человека, определенно весомый. Способный изменить его жизнь.
Доктор Слейтер окидывает меня стальным взглядом, затем поворачивается к монитору. Он слегка кивает, как будто удовлетворен цифрами на экране.
— Хорошо, — говорит он, поворачиваясь к Лилит. — Я введу снотворное и удалю трубку, — он выпрямляется, осмеливаясь посмотреть Призраку в глаза. — После этого я ухожу. Я больше не хочу, чтобы это было на моей совести.
Когда Призрак не отвечает, доктор Слейтер заметно напрягается.
— Теперь Лилит вполне способна о нем позаботиться сама. Я тебе больше не нужен, — последняя часть звучит почти как мольба. Когда Призрак наконец кивает, доктор с облегчением выдыхает. Его руки слегка дрожат, когда он набирает лекарство в шприц и втыкает его в капельницу, прежде чем я начинаю бороться с действием снотворного.
Я всматриваюсь в лицо Лилит, отчаянно запоминая каждый дюйм ее прекрасного лица. Если это последний раз, когда я могу его видеть, я хочу запомнить каждую деталь.
— Всё в порядке, — шепчет она, нежно касаясь пальцами шрамов на моем лице. — С тобой всё будет хорошо, я обещаю. Нам просто нужно вытащить трубку.