— Ты убил главу Змей! — ревет Джон, вены на его шее грозят лопнуть. — Но это еще не всё! Медведь сказал мне, что тебя отвезли в больницу! Ты хоть понимаешь, насколько это было глупо?
Мне было довольно трудно сопротивляться, когда мои легкие наполнялись кровью, но объяснять ему это бесполезно.
Вместо этого я закатываю глаза к потолку.
Джон «Оникс» Уоллес – человек, который лает, но не кусает, несмотря на то что остальных членов клуба заставляют верить в обратное. Он был нашим лидером с тех пор, как мой отец был изгнан и присоединился к конкурирующему с нами клубу «Змей». Клуб, который он возглавлял до сегодняшнего дня. Под руководством Джона, нам удалось предотвратить войну между клубами, и большинство членов клуба «Адское Пламя» считают, что это хорошо.
Я с этим не согласен.
Я метаю молнии взглядом в сторону, так называемого несгибаемого человека. Он ударяет кулаком по дубовому столу перед собой, намереваясь запугать меня и заставить говорить.
— Почему так, блядь, трудно достучаться до твоей тупой башки? — он разочарованно качает головой и отходит от стола, когда понимает, что его привычная тактика на мне не сработает. — Я стараюсь не вмешиваться в твои дела, Каин. То, что ты делаешь, – жизненно важно для этой организации. Ты мой заместитель, я доверяю тебе больше, чем кому-либо еще. Но теперь ты убил главу Змей, и я должен вмешаться. Ты ведь понимаешь это, верно?
Я щелкаю костяшками пальцев и смотрю на него через стол, мои пальцы чешутся от необходимости обхватить его толстую шею. Когда он понимает, что я не собираюсь отвечать, он тяжело вздыхает.
— Почему тебе пришлось это сделать, Каин? Просто скажи. Мне просто нужно знать причину.
Я пожимаю плечами и на моем лице появляется выражение безразличия. Возможно, он забыл… возможно, даже простил грехи моего отца, но я никогда этого не сделаю.
— Чтобы отправить сообщение, — говорю я.
— К черту твое сообщение! — Джон в бешенстве. — Мы пытаемся заключить мир, а не развязать хренову войну! И это именно то, что произойдет в скором времени, потому что ты убил их лидера!
Я вздыхаю, потирая рукой переносицу. В этом-то и проблема Джона. Ему не нравится, как я поступаю с людьми, которые переступают черту дозволенного. Мой отец был одним из таких людей, и с ним нужно было обращаться соответствующим образом.
Если он может спокойно спать по ночам, зная, что они творят дерьмо прямо у нас под носом, пожалуйста. Но я не могу и не буду.
— Что ты на самом деле хочешь мне сказать, Джон? — он вздрагивает при упоминании своего имени, которым нарекли его при рождении, и, что-то похожее на радость вспыхивает в моей груди. Если бы кто-нибудь из других участников клуба, осмелился произнести его имя вслух, он бы снес им головы.
Но не мне. Мне разрешается больше, чем другим.
— Во-первых, мне хотелось бы немного уважения, — рычит он низким и убийственным голосом, несмотря на перемену в его глазах. — И во-вторых… с этого момента тебе не разрешается делать ни черта, не посоветовавшись со мной.
Я вздергиваю подбородок.
— Ты серьезно? — в самом деле, это довольно комично.
— Да! — рычит он, его шея еще больше багровеет. — И если ты ослушаешься, то будешь единственным, кто будет нести ответственность за падение этого клуба, — он вздыхает, проводя рукой по своим волосам с проседью. — Мы оба с тобой знаем, что я не могу заставить тебя что-либо делать, Каин. Но я прошу тебя – ради этого клуба, ради меня – пожалуйста, просто затаись на некоторое время.
Я внимательно наблюдаю за выражением его лица, обдумывая, что сказать, чтобы успокоить его. Джон может и придурок, но он может понять, что ему врут за долю секунды. Если я не хочу, чтобы он установил слежку за мной, мне нужно быть более убедительным.
Меньше всего мне сейчас нужно, чтобы кто-то мешал моим новым планам.
Моим планам на неё.
Глубоко вздохнув, я провожу рукой по лицу, изобразив измученное выражение.
— Хорошо. Я залягу на дно. Ради клуба.
К счастью, этого достаточно, чтобы он поверил мне.
— Ладно, — бурчит Джон, выдыхая. — Ты понимаешь, что когда-нибудь меня хватит удар от твоих выходок? — стонет он, падая в кресло.
— Жаль, что я тебе нужен, — говорю я, небрежно пожимая плечами.
— Ты так думаешь? — в голубых глазах Джона вспыхивает раздражение, когда он складывает кончики пальцев треугольником. — Похоже, у кого-то яйца стали больше, чем раньше. Не думал, что такое возможно.
Я бросаю взгляд, от которого он съеживается, и медленно встаю со стула.
— Юмор – не самая сильная твоя сторона, Джон.
— У меня полно парней, которые с тобой не согласились бы, — фыркает он, пытаясь быть властным, хотя его голос дрожит.
— Ты общаешься с жополизами, Джон. Этого следовало ожидать, — с высоко поднятым подбородком я выхожу из офиса, хлопнув за собой дверью.
Я делаю ровно два шага и сталкиваюсь лицом к лицу с хмурым взглядом Уэса.
— Что он сказал? — спрашивает он, скрещивая свои огромные руки на груди.
— Залечь на дно. Ничего особенного, — я пожимаю плечами.
— Ничего особенного? — ворчит он, отворачиваясь от меня, направляясь к бару. — Хочешь выпить? Мне пиздец нужно выпить.
Я следую за ним и останавливаюсь перед баром, раскинувшимся вдоль задней стены клуба.
— Ты слишком много волнуешься, Уэс, — говорю я, закатывая глаза, когда он смотрит через стойку.
— Да, неужели? Ты, правда, собираешься рассказывать мне эту хуйню? — Уэс берет бутылку «Джека» и наполняет два стакана до краев, прежде чем пододвинуть один ко мне. — Я знаю этот твой взгляд, Каин. Ты что-то задумал, — Уэс делает большой глоток напитка, прежде чем со стуком поставить стакан обратно на стойку.
— Тебе не о чем беспокоиться, — бормочу я, взбалтывая янтарную жидкость в своем стакане.
Он поднимает свои карие глаза, чтобы встретиться с моими, и я почти чувствую себя виноватым из-за боли, плещущейся в них.