Как быстро он взял себя в руки! И не сказать было по его бесстрастному тону, что еще несколько секунд назад в его голосе звучало такое потрясение.
Закончив разговор, он наконец-то обернулся к ней и подошел ближе. Но выражение его взгляда изменилось. Вместо прежнего обжигающего огня в нем теперь царствовал холод.
– Как же ты собиралась пережить эту ночь? – он зашептал недоверчиво, вглядываясь в лицо девушки, словно пытаясь по глазам прочесть ответ. – Неужели тебе настолько сильно понадобились деньги, что ты согласилась добровольно отдать свое тело на все это?
Вместо продолжения он обвел рукой комнату. Глубокая морщина пересекла его лоб, во взгляде появилось нечто, больше всего похожее на разочарование. Неожиданно девушку со страшной силой охватило желание оправдаться, все объяснить. Она открыла, было, рот – и вновь не смогла исторгнуть из себя ни звука. Слезы бессилия и обиды заструились по бледным щекам. Но мужчина трактовал их по-своему.
Его губы сложились в ожесточенную гримасу.
– Я дам тебе то, в чем ты так нуждаешься.
Он опустил руку вниз, пальцем скользнув во влажное сосредоточение ее женственности. Другой рукой обхватил девушку за подбородок, заставляя смотреть прямо ему в лицо.
Несмотря на недавнюю обиду и боль, Ева не могла противиться наслаждению, которое дарили его пальцы, грубо, но умело задвигавшиеся внутри нее.
Девушка облизала пересохшие губы, невольно привлекая внимание потемневшего мужского взгляда. Мрачно выругавшись на незнакомом языке, мужчина вдруг впился в них жестким поцелуем.
Отнюдь не мягкие губы обрушились на нее, влажный язык раз за разом вторгался в беззащитный рот, в то время как его пальцы одновременно вторгались в нежную плоть. Хищно, агрессивно, словно карая ее за преступление, своей вины в котором она не понимала.
Этих острых ощущений было слишком много для нее одной. Ева почувствовала, как внутри нее стремительно нарастает удовольствие – как переполняющая вулкан лава, которая вот-вот хлынет через жерло мощным потоком наружу.
Словно почувствовав, как она близка к краю, мужчина внезапно грубо укусил ее за нижнюю губу, одновременно усиливая давление пальцев внутри. Этого оказалось достаточно, чтобы стянувший низ живота узел взорвался, и эхо этого взрыва поглотило собой и тело девушки, и ее смятенный разум.
Пока Ева, содрогаясь, приходила в себя, мужчина отошел, отступая назад, к столу. Опершись руками о деревянную поверхность, он опустил голову, восстанавливая дыхание и успокаиваясь. Его возбуждение было слишком большим и очевидным.
Вдруг где-то вдалеке прозвучал глубокий звук, больше всего напоминающий колокол.
Мужчина поднял голову, прислушиваясь. Его лицо исказила кривая усмешка, когда он посмотрел на Еву, произнося:
– Время вышло. Предполагается, что после перерыва мы должны выбрать новых девушек, – он мрачно ухмыльнулся. – Но я не позволю тебе так просто уйти.
Вновь приблизившись, он цепко ухватил ее за подбородок и проговорил.
– Сейчас ты должна будешь подняться на этаж выше. Апартаменты номер три. Я буду ждать там. Поняла? – с этими словами он бросил на стол тонкий пластик карточки.
Ева беспомощно кивнула, озадаченная стремительной сменой его настроения. Мужчина же резко сжал кулаки, словно принятое решение тяготило и его самого, а затем стремительно набросил плащ и вышел, даже не оглянувшись.
Через минуту или две в комнату неслышно вошли девушки в серых накидках и разомкнули крепежи, высвободив Еву. Обретя столь долгожданную свободу, она сползла по гладкому дереву вниз и разразилась беззвучными рыданиями.
Дождавшись, пока слезы закончатся, девушки подняли ее с пола, набросив на плечи серый плащ, и повели из комнаты. Напоследок она успела схватить оставленную им карточку – по традиции, на ней не было почти никакой информации, только название клуба и золотистая тройка. Растирая затекшие руки, она послушно следовала за провожатыми, а в голове набатом продолжали звучать последние услышанные слова.
Почему он так разозлился, поняв, что она невинна? Что в этом было такого преступного? Что именно вызвало такую вспышку гнева?
Одно было понятно точно – девственницей ей осталось быть недолго. Его слова не оставили в этом сомнений, однако при мысли, как именно ей придется с ней расстаться, Еву охватил страх: она вспомнила гневный взгляд мужчины, нахмуренные брови, грубые движения. Он будет безжалостен. Но зачем тогда мужчина все-таки подарил ей наслаждение, в свою очередь оставшись неудовлетворенным?