– Да, это так.
– Тебе нравится здесь?
– Не знаю.
Задумчивая тишина накрыла комнату на несколько мгновений, прежде чем быть нарушенной короткой фразой.
– Подойди ко мне.
Она в испуге вскинула глаза, и пусть полумрак по-прежнему скрывал от взгляда девушки говорившего, показалось, что мужчина шевельнулся.
Она могла бы возразить, заупрямиться, в конце концов, просто выйти из комнаты и выкинуть из головы всю эту сцену, но… Вместо этого Ева сделала робкий шаг вперед, внутренне замирая от непонимания своих собственных поступков. Казалось, словно разум и тело разделились, и действуют разрозненно. Что она делает? Зачем слушается чужих приказов, произнесенных так тихо и равнодушно? Что с ней происходит?
Еще один шаг – она замерла на грани света и темноты, на той полосе, за которой во мраке комнаты скрывался её собеседник.
– Ближе.
Ни нетерпения, ни заинтересованности в этом голосе не было.
Покорившись чужой воле, она перешагнула грань, оказавшись во власти темноты.
Первые мгновения, пока глаза привыкали к отсутствию света, девушка невыносимо остро ощутила свою беспомощность. Как ей захотелось сейчас оказаться на хорошо освещенной улице, полной людей, смеющихся и разговаривающих друг с другом, которые не подозревают, что в мире существуют такие комнаты, наполненные мраком и липким чувством неотвратимого ужаса.
Убедившись, что зрение к ней вернулось, Ева со страхом и любопытством – неизвестно, что преобладало! – повернулась к тому углу, из которого прежде доносился голос незнакомца.
В очередной раз за сегодня увиденное потрясло девушку.
На первый взгляд в нем не было ничего особенного. Средний рост, не слишком широкие плечи, на манер пиратской повязки правый глаз его скрывала плотная ткань. Ни цвет волос или глаз невозможно было разглядеть в этой темноте.
Но вовсе не это поразило девушку: вопреки ожиданиям, мужчина неподвижно сидел, не меняя позы. И сидел он не в кресле, как ей думалось, или на стуле, а в инвалидной коляске. Невозможно было ни с чем другим перепутать эти колеса и ручки позади спинки.
Однако глядя на замершего незнакомца, у Евы не повернулся бы язык назвать его немощным или испытать жалость. Что-то невидимое взгляду, но осязаемое на уровне чувств, буквально кричало, что этот человек наделен властью, привык к ней и не привык, чтобы его жалели.
Мужчина молчал, позволяя себя разглядывать, но на самом деле изучая замершую перед собой девушку. Она могла кожей почувствовать на себе чужой взгляд, медленно скользящий с макушки головы и опустившийся до самых кончиков темных туфель.
– Интересно, – задумчиво протянул он и снова замолчал. Тишина не преминула воспользоваться этой возможностью и окутала помещение вязкой густой пеленой, практически осязаемой. В ней было тяжело дышать, говорить, даже просто находиться. С каждым проведенным здесь мгновением душу девушки все сильнее захлестывало необъяснимой паникой.
– Можно я уйду? – против воли в интонации девушки зазвучали умоляющие ноты: Ева не понимала, что с ней творится, но отчетливо сознавала, что не сможет уйти отсюда добровольно. Только если этот странный, пугающий незнакомец перед ней позволит это сделать.
Наверное, схожие ощущение могли испытывать куклы, если бы умели чувствовать: полное бессилие и беспомощность разума перед кукловодом, дергающим за ниточки, заставляющего предательски слабое тело предавать тебя вновь и вновь.
– Иди, – наконец, разомкнул он губы, и это короткое слово-разрешение словно отомкнуло замок, сковывающий движения девушки: с неимоверным облегчением она рванулась к двери, не оглядываясь, не прислушиваясь, ничего не слыша и не видя, ведомая одним лишь страстным желанием скорее оказаться снаружи.
После этой встречи ее еще долго колотила дрожь. Ева сама не смогла бы сказать, что именно заставляло ее испытывать столь сильные эмоции. Этот мужчина, кем бы он ни являлся, не угрожал ей, не пугал, тем более, не причинил вреда. Одним словом, не было никаких объективных причин ощущать страх. Но никакие доводы рассудка не могли убедить сердце девушки перестать биться с такой силой. Она действительно была напугана. Главным образом – своей реакцией на совершенно незнакомого мужчину.
Спустившись на первый этаж, она даже не попыталась разыскать Лею. Нет, Ева стремительно вышла в холл, зная, что не сможет чувствовать себя комфортно здесь, в этом доме, зная, что где-то над ней находится он.
Облаченные в кожу девушки дежурно улыбнулись, ничего не спрашивая, вновь повторив процедуру считывания пропуска.