– Это будет очень дорого стоить!
– Я предпочитаю заплатить, но получить то, что я хочу. Чтобы все было правильно. Идеально, иными словами.
Наступило время ужина, и они отложили бумаги.
Все последующие дни леди Эстер постоянно возвращалась к теме отеля. Ясно, что он стал ее любимой идеей, и по тому, какие цифры назывались, становилось совершенно очевидно, что скупиться она не собиралась. Те, кому будет поручено переделывать интерьер, смогут позволить себе все.
Лишь когда Джулия услышала имена предполагаемых художников по интерьеру, она почувствовала первые уколы зависти, ей хотелось бы заняться этим самой. В результате она уселась за стол и сделала несколько эскизов, изобразив отель таким, каким ей хотелось бы его видеть. Эскизы вышли удачными, она это понимала. Но у нее не было имени. Неизвестным художникам не поручают такие заказы.
Потому она очень удивилась, когда однажды вечером ее свекровь достала эти рисунки, хотя она их тщательно спрятала.
– Я надеюсь, ты не возражаешь, Джулия, но твоя горничная принесла мне вот эти эскизы, посчитала, что они важны, так как имеют отношение к моему отелю.
Застигнутая врасплох Джулия не нашлась что сказать, кроме:
– Я просто забавлялась. Ваши слова натолкнули меня на несколько идей.
– И, похоже, очень интересных. Это именно то, что я имею в виду. Почему ты прямо не сказала, что хотела бы работать над моим отелем?
Джулия, чувствуя, что Брэд внимательно слушает, внутренне сжалась, вспомнив недавний разговор.
– Знай я, что у тебя есть серьезное желание, я бы, разумеется, попросила тебя сделать эскизы, но у меня создалось впечатление, что брак положил конец твоей карьере.
– И это так! – защищалась Джулия.
– Думаю, что нет. Иначе откуда бы взялись эти эскизы?
– Вы же спрашивали моего совета.
– И получила его. А это уже другое. Да ладно, – леди Эстер говорила покровительственно, что всегда унижало Джулию, – эти эскизы тщательно продуманы и прекрасно выполнены. Не просто пустячки, а явная заявка на признание, как я понимаю. И совершенно обоснованная. Они отвечают всем требованиям. – Джулия с трудом удержалась, чтобы не открыть рот от изумления. – Ты явно очень талантливая женщина, Джулия, и сама подумай, мы можем использовать твои способности на пользу семье!
Джулия не смела взглянуть на Брэда.
– Но… – начала она нерешительно, склонив голову в ожидании шторма в десять баллов.
– Сколько на реконструкцию уйдет времени, как ты думаешь?
Джулия с трудом собралась с мыслями.
– Ну, – она ухватилась за первую пришедшую на ум цифру, – по меньшей мере шесть месяцев, возможно дольше, но точно не меньше.
– Гм. Сейчас начало ноября. Можно закончить работы к весне, как ты полагаешь? Мне бы очень хотелось. Открытие в мае. Париж весной – и отель «Эрун».
– Париж! – Сердце Джулии подпрыгнуло.
– А разве я не говорила, что отель в Париже?
– Нет. Я думала где-то здесь, в Америке.
– Да нет. Такого рода заведения в стиле fin-de-siecle[9], чисто европейские по характеру. Гостиница в Париже на опушке Булонского леса. – Леди Эстер еще раз окинула эскизы довольным взглядом. – Даже странно, – заметила она, – как тебе удалось ухватить самую суть моей идеи. Можно даже подумать, что ты подсматривала в замочную скважину, – рассмеялась она своим колокольчатым смехом. – Но ты явно посвятила много времени и сил моему любимому проекту, и я польщена. Для меня этот отель очень важен, очень. Ведь он будет носить мое родовое имя. Но у меня есть к тебе два вопроса. Ты совершенно права, что запланировала, кроме люксов, и одноместные номера, но…
Джулия встала со стула, подошла к леди Эстер и села рядом с ней. Обе они погрузились в изучение эскизов, оставив Брэда сидеть с каменным лицом. Только когда Джулия на секунду прервалась и подняла голову, то заметила выражение лица Брэда и поняла, что он радости от происходящего не испытывает: она забыла, что он терпеть не может, когда на него не обращают внимания. Именно в этот момент леди Эстер повернулась к сыну и воскликнула:
– Ну и умница у тебя жена, дорогой! Такая красотка и такая головка: потрясающее сочетание. И первоклассный специалист в своем деле, вне всякого сомнения! И была готова поступиться своей карьерой ради моего сына…
– Это было нетрудно, – соврала Джулия не очень ловко, чувствуя себя так, будто у нее вырвали зуб. – Но поскольку отель в Париже, мне трудно будет оставить Брэда, достаточно того, что он уезжает и бросает меня; о шести месяцах врозь и думать нечего, мне этого не вынести. Однако, если вы считаете, что мои идеи вам подходят, вы можете передать их тому, кого выберете для этого дела… Можете сказать ему, что это ваши собственные мысли…
Леди Эстер похлопала Джулию по холодной руке.
– Такая самоотверженность. Но если ты в самом деле хочешь…
Только когда они вернулись в дом, Брэд дал волю своему гневу.
– Господи, надо же, какое долготерпение, какое благородство, да меня просто тошнит! Почему прямо не признаться! Да ты бы ничего не пожалела, чтобы заполучить этот отель!
– И жить вдали от тебя полгода! Тебе бы это понравилось?
– Мы сейчас говорим не о том, что мне нравится и что нет, и ты, черт побери, знаешь это!
– Ради всего святого, да вырасти же ты, наконец! – огрызнулась Джулия, переживая этот нетипичный для нее приступ самоотверженности и злясь на Брэда за то, что он вызвал его. – Неужели ты никогда ни о ком, кроме себя, не думаешь?
– А ты? Зачем тогда ты столько времени потратила на эти эскизы?
– Твоя мать возбудила мой интерес. Я ведь занималась этим делом несколько лет, сам знаешь.
– И ты вот так, щедрой рукой, отдала бы маме все эскизы, чтобы она выдала их за свои? Да перестань!
– Хорошо, может, тогда мне спуститься вниз и сказать, что я передумала, что соглашаюсь на эту работу и на то, чтобы не видеть тебя полгода? Ты этого хочешь?
Ссора достигла пиковой отметки, они несколько поостыли и посмотрели друг на друга.
– Скажи, ты когда-нибудь думаешь о том, чего мне хочется? – спросил Брэд странным голосом.
– Ради Бога, разве я тебе это только что не сказала?
– Каким образом? – спросил Брэд все тем же странным голосом. – Хотел бы я знать.
– Что ты хотел бы знать? Как ты, черт возьми, думаешь, я себя чувствую?
– Я хочу знать, чего ты в самом деле хочешь, – честно.
Что-то в его голосе выдернуло из Джулии правду, как пробку из бутылки.
– Я хотела бы гостиницу, и чтобы ты был со мной в Париже.
– А если это возможно?
Она быстро взглянула на него.
– Насколько возможно?
– Просто возможно. Возьмешься ты тогда за гостиницу?
– Еще как!
– Ты ведь говорила – никаких больше разлук. Помнишь?
– Именно это я имела в виду. Потому и отказалась от предложения.
Теперь уже что-то в ее голосе заставило его подойти к ней, положить ей руки на плечи, посмотреть в глаза и спросить:
– В самом деле?
– В самом деле, – уверила его Джулия, стараясь изо всех сил заглушить укоры совести.
– Такой случай предоставляется раз в жизни.
– Знаю. – Джулия продолжала держаться. – И ты откажешься от него ради меня?
– Я же вышла за тебя замуж, забыл?
– Ты просто чудо! – Брэд порывисто обнял ее.
Едва переведя дыхание, Джулия спросила:
– За что?
– За то, что ты хорошая девочка. Мы едем в Париж вместе.
Джулия от изумления раскрыла рот.
– Мы что?
– У мамы возникла идея. Ей в самом деле ужасно понравились твои эскизы, и, когда она впервые рассказала тебе об отеле, она подумала, что, возможно, ты попросишь поручить реконструкцию тебе. Но когда ты этого не сделала, она поняла, что ты и в самом деле не хочешь разлучаться со мной, по-настоящему. И она посылает меня в Париж на полгода.
Джулия, вскрикнув, обняла его за шею.