В конце концов, моя болезнь была частью меня, которую я не хотела потерять, потому что кем была Хелен Гарденер без нее?
***
Поездка в город прошла без происшествий. Этан вел, не превышая скорость, и говорил об обыденных вещах.
Я обнаружила, что меня привлекал его профиль. Как солнце играло в его волосах и делало на несколько оттенков светлее. Бородка на его лице была немного длиннее, чем накануне, но он все равно был таким же красивым.
Я не могла перестать думать о его губах или о губах Деклана.
Или о том, что они делали со мной.
Этан пару раз ловил меня, но никак не комментировал, просто улыбаясь мне.
За несколько кварталов до пекарни он, наконец, вспомнил прошлую ночь.
— Тебя это беспокоило? Видеть меня и Деклана вместе?
Я поняла смысл вопроса без разъяснений, но не то, зачем он меня спрашивал об этом. Была уверена, что первое, о чем они спросят, будет та женщина, которую они убили.
Некоторые мужчины любят мужчин, другие мужчины любят женщин, а некоторые любят и тех, и других. То же самое происходило и с женщинами, только наоборот. Я видела много таких отношений по телевизору.
Я понимала, что это значит, и не имела с этим никаких проблем. Сексуальная ориентация Деклана не была научным открытием. Меня это не беспокоило ни в какой степени.
Плюс ко всему...
— Мне понравилось.
— Даже сейчас? — поинтересовался он.
— Ага. Когда вы снова это сделаете?
Это заставило его рассмеяться.
— Твоя честность и отсутствие фильтра супер освежают, малышка. Никогда не теряй этого.
— Хорошо, — согласилась я, получив еще одну порцию смеха в ответ.
— Вообще, мы часто это делаем. Мы просто не хотели сбрасывать на тебя все сразу. Хотя на сегодня у нас запланировано кое-что другое.
— Вы сделаете меня такой же, как та женщина?
Он резко повернул голову, слегка свернув в сторону тротуара.
— Черт, нет! Ты совсем не похожа на тех су... девочек, что привозят в Георгин.
— Я другая.
— Да, — он посмотрел на меня. — Ты другая. И ты наша.
Показавшаяся пекарня привлекла мое внимание.
Сначала они хотели, чтобы я осталась. А теперь он говорил, что я их.
Убийство, пытки, комната с прекрасным красным светом не были большой проблемой. Это было нормально для него.
Меня поразила неспособность сфокусироваться или ответить. Это было... слишком. Слишком много незнакомых ощущений пытались проникнуть в мою грудь и мозг. Я только с ними познакомилась, как они могли так сильно повлиять на меня?
Что они со мной делали?
Этан оставил меня в покое до конца поездки, а когда я выходила из машины, нежно положил руку мне на плечо.
— Не забудь. Я зарядил его для тебя прошлой ночью.
Я молча приняла телефон, и задержала дыхание, когда он кулаком прикоснулся к моему подбородку и, подняв его, поймал мой взгляд. Когда я посмотрела в медную бездну, увидела, что он, похоже, искал что-то конкретное.
— Ты можешь мне улыбнуться?
Это была неожиданная просьба. Я подчинилась, заставив уголки губ приподняться.
— Однажды, это будет по-настоящему.
Не уверенная, говорил он это себе или мне, я предпочла промолчать.
Он оставил легкий поцелуй на лбу, а затем отодвинулся.
— Я заберу тебя. Если захочешь уйти, просто позвони или напиши. Деклан внес наши номера в твой телефон.
— Хорошо.
Я отстегнула ремень безопасности и вышла.
Этан подождал, пока я не зайду, а потом уехал, оставив меня самой разобраться с первой работой.
Глава 19
Деклан
Если кто и мог испортить мне утро, так это моя мать. И когда она подошла ко мне, прежде чем я смог допить свой кофе, я понял, что женщина на задании.
Темные волосы развевались на ветру позади нее. Она почти походила на демона, которым по сути своей и была.
Она обычно находилась вне поля зрения до полудня, пока мой отец был занят делами «Георгина».
— Дек, — поприветствовала она меня, задыхаясь. Женщина, вероятно, бежала за мной, стремясь догнать, прежде чем я добрался бы до особняка.
Мейсон не выносил ее и всегда быстро перехватывал, когда она доставала меня. Если бы его мать помогла моей покончить жизнь самоубийством, я бы тоже ее невзлюбил.
О, подождите. Я итак ее не любил.
— Дакота, — поприветствовал я в ответ.
Она тут же побледнела. Женщина ненавидела, когда я называл ее настоящим именем, так же, как я ненавидел, когда меня звали Деком.
— Что за девочка? — спросила она, поравнявшись со мной.
— Ты не могла бы быть более конкретной?
— Ты знаешь, о ком я спрашиваю. Девчонка, которая осталась у вас на всю ночь, кто она такая?
Я сделал громкий глоток из своей походной кружки, прежде чем развлечь ее ответом.
— О, Дакота, мы оба знаем, что ты в курсе, кто она. Ты самый любопытный человек, которого я когда-либо встречал.
— Мне положено быть назойливой. Я твоя мама.
— Не слишком ли рано для шуток?
Она остановилась и схватила меня за руку.
Я бы мог протащить ее лицом по дороге, но решил остановиться и прекратить ее дерьмо раз и навсегда.
— Я слышала, что она больна.
— И?
— И тебе плевать на это?
— Ты ради этого завела этот разговор? Притворяешься, что переживаешь?
— Деклан Андреу...
— Именно, — перебил я ее, прежде чем она продолжила свою речь.
Люди думали, что произнесение полного имени действительно работало как дисциплинарная мера? Не говоря уже о том, что я теперь взрослый засранец.
Она должна была попробовать, когда мне было семь лет, вместо того, чтобы говорить мне, что я психически больной кусок дерьма, как мой отец. Мысли об отце и то, как она до сих пор пилила его, выводили меня из себя.
— Я Андреу, как и человек, который вырастил меня, потому что ты отказалась иметь со мной дело, будто это унизительно. Оглянись, мы все ох*еть как больны. Если ты не заметила, ни у кого из нас нет с этим проблем. Мы делаем всякие больные вещи, потому что мы восхитительно больные ублюдки.
Я высвободил руку и продолжил идти.
— Деклан, — позвала она меня. — Девушка?