— Я ушел, чтобы найти себя, Деклан, и это не имеет никакого отношения к тебе. Ты мой, бл*ть, лучший друг, мой партнер. Я знал, что ты поймешь. По крайней мере, я так думал.
Он пожал плечами.
Я в самом деле понимал его. Знал, что душевные поиски — необходимая часть жизни. Нет ничего хуже, чем не знать, кто ты есть. И это заставило меня почувствовать себя еще большим засранцем, чем обычно, ведь тогда я не понял, что он потерян.
— Я никуда не собираюсь. Ну, то есть, я всегда возвращаюсь в любом случае, и если бы у тебя был кто-то еще... ну, ты знаешь, как я люблю иметь дело с определенными проблемами. Но мы не должны беспокоиться об этом, потому что я здесь, чтобы остаться.
Он ухмыльнулся, соблазняя меня своим мальчишеским шармом. Тем самым, который заставлял трусики намокать, а натуралов нагибаться.
— К тому же, — продолжил он, делая глоток сока, — у нас с тобой все кончено, если ты так и не понял, как сильно я люблю твою высокомерную, дерзкую задницу. Видимо, я хреново показываю ее тебе.
И вот оно.
Я не был сбит с толку, ошеломлен или шокирован его подчинением. Всегда знал, что любил его. И был уверен, что он всегда любил меня, задолго до того, как начал трахать его сладкую задницу в старшей школе. А кто бы меня не полюбил? Я был великолепен, богат, имел огромный член и мог вытворять такие вещи языком, которые обожали девчонки.
О, и я бы спрятал тело ради тебя, если бы ты вежливо попросил.
Любой, кому я не нравился, ну и пошли они нах*й. У них явно был ужасный вкус на мужчин и друзей.
— И если бы ты тоже понял, что я тебя люблю, тогда нам действительно нечего было бы обсуждать, — заметил я.
И я имел это в виду. Несмотря на мои положительные качества, Этан был мне ровней, частью меня, от которой я не мог отказаться, даже если бы захотел. Он был моей клубникой.
А теперь... мы нашли наш центр.
— Я знаю, что ты любишь меня. Я же Этан Джексон.
Он пожал плечами, заставляя меня рассмеяться.
— Кое-что из сказанного тобой, заставило меня понять кое-что еще, — сказал я после того, как насладился минутой тишины вместе.
— И что же?
— Хелен не знает, кто она. Она думает, что больна. Все пути ведут к этому.
— Итак... как мы собираемся исправить это?
— Подберемся к семени, дадим корням прорасти. Мы должны покормить эту ее часть. Думаю, чтобы она расцвела, нужно сделать ее одной из нас и заставить чувствовать себя менее пустой.
Этан кивнул, снова делая глоток сока.
— Думаю, ты прав, а это значит, что сегодня все будет правильно. Но знаешь, что еще?
— Что?
Он снова ухмыльнулся мне.
— У нас как минимум час, прежде чем нам нужно будет забрать ее.
Он поставил пустую коробочку на островок и начал снимать свою футболку.
Глава 20
Хелен
Работа была не такой, как я ожидала. Не ощущалось ничего постороннего или сложного в расстановке подносов с выпечкой.
Тоня быстро поняла, что стоять мне за прилавком, чтобы иметь дело с клиентами, не было мудрым деловым решением. Улыбающиеся люди подходили со своими чрезмерно нетерпеливыми приветствиями, и я просто не могла их выдержать. Не могло быть, что все эти люди были по-настоящему дружелюбны. Отдалившись от матери, я быстро поняла, что большинство людей притворялись.
День был по большей части спокойным. Тоня говорила, а потом сама себе отвечала.
Я написала Этану некоторое время назад, что была готова уходить, и он сразу же ответил, что выезжает. А потом позвонила отцу. Три раза, если быть точной. Он ни разу не ответил. И из-за этого... в груди разлилась боль. Он совсем не беспокоился, что я не вернулась? У меня не было ни одного пропущенного звонка или сообщения от него.
Казалось, я... доверяла Этану и Деклану. Я не знала их достаточно, но за то время, что мы были вместе, не сложилось впечатления, будто они хотели мне навредить.
Они заставили меня... кончить.
Накормили меня, предоставили теплое место для сна, разговаривали со мной, будто я была нормальной девчонкой, а не раздражающим нежелательным ребенком.
Была одна ведь, которую они сделали без особых усилий: не делая ничего, кроме как были собой, они заставили меня почувствовать, что я была больше, чем пустым сосудом. Чувства всегда были мимолетны для меня, поэтому я крепко удерживала их так долго, как могла. И что же мне делать дальше, когда они больше не захотят такую больную девушку, как я?
Я не знала, как удержать людей рядом, не починив их сначала. Осмелюсь сказать, что я начала беспокоиться об этом впервые в жизни. Я боялась, что желание, искушение, которое скользило по моему позвоночнику и гнило в моем мозгу, будет слишком сильным. Я наполню их набивкой и зашью.
Как мне взять это под контроль?
Как остановиться?
Я думала об этом, пока ждала прибытия Этана, но появилась Молли. Она ворвалась в здание с потоком холодного воздуха и розовыми щеками.
— Хорошо, что ты здесь! — воскликнула она, когда увидела меня за одним из столов. — Объясни мне, что, черт возьми, происходит, — потребовала Молли, садясь напротив меня.
Я уставилась на нее, не понимая, что она имела в виду.
— О, не веди себя так. Мой дом превратился в зону военных действий из-за секретов Хита, и все они имеют отношение к тебе.
Она ткнула пальцем мне в лицо, ноготь почти коснулся кончика моего носа. Этот жест напомнил мне о матери.
— И теперь ты живешь с Андреу? Какого черта, Хелен? Ты вела себя так, будто не знала их.
Мне не нравилось, что она орала на меня или что ее палец был так близко к моему лицу.
— Стоп, — сказала я, опуская ее руку на стол.
Я удерживала ее там, пока челюсть Молли не расслабилась, глаза слегка не расширились, когда она посмотрела на меня с какими-то эмоциями на лице, которые я никогда не видела.
Тоня была занята, протирая стекло витрины. Мне казалось, что она тоже притворялась.
Я увидела, как та же машина, что стояла перед папиным домом, подъехала к обочине перед маленьким магазинчиком.
— Деклан.
Вставая, я схватила коробку с печеньем, которую Тоня дала мне и направилась к выходу из пекарни.