Было поздно: десять тридцать вечера. Мы молчали, пока шли в игровую, и увидели, что свет все еще горел. Я был здесь несколько часов назад, подготавливая Хита к этому моменту. Позволил ему увидеть невесту — потрепанную загнивающую тварь, засунутую в бочку. Затем показал превью того, что Джулиан с Мейсоном сделали с Молли.
Тем не менее, именно этого момента я ждал больше всего.
Мы вошли в комнату; Этан опустил Хелен на пол.
— Отец, — заметила она безэмоционально.
Как мы ей уже сказали, этот мужчина не был ее отцом. Он был ее дядей. Нас с Этаном всегда ошеломляло, когда нас называли отвратительными и оскорбительными словами, пока по улицам ходили такие люди, как Хит, трахающий свою племянницу в задницу на грязном матрасе в качестве наказания, чтобы вылечить болезнь, которую он помогал взращивать. Таких, как ее мать, которая наказывала ее за то, что сама стала жертвой изнасилования, обвиняла в том, что она больна.
Жирный ублюдок засунул свой член в киску ее матери за закусочной, в которой та работала. Он признался в этом Хиту перед тем, как умер от передозировки месяц спустя. Замечательный способ узнать, что ты дядя.
Хит вывалил все, что мама Хелен сделала с ней, когда Этан удалил несколько его задних зубов. Этот кусок живого дерьма, привязанный к моему стулу, выследил их и сыграл роль «папочки», используя женскую потребность наказать ребенка, которого она родила.
Он оставил Хелен, зная, что однажды девочка попытается починить разрушенный дом, в котором хотела жить, чтобы защитить его имя на случай, если что-то всплывет.
Он был трусом.
И это моя семья была ублюдочной? Ну уж нет.
Интересно, как они себя чувствовали, зная, что сами посеяли в ней эту болезнь. Они были теми, кто позволил семени вырасти, кормили его, когда утверждали, что лечат.
Полагаю, я должен быть благодарен им за это.
— Ангел, — прошептал Хит, почему-то со странным облегчением в голосе.
— Хелен, — поправила она, заставляя меня улыбнуться.
Этан подошел прямо к тележке, схватил ее и подкатил к стулу.
— Хелен? — переспросил Хит.
В его голосе плескался восхитительный коктейль ужаса, который я обожал слышать.
— Ты в самом деле думал, что мы позволим твоей заднице разгуливать после всего, что ты нам рассказал? — спросил я его.
— Ты обещал больше не причинять мне боль! — проорал он, прыская слюной из опухших губ.
— Какой идиот доверяет парням, которые сожгли его дом, похитили его самого и привязали к стулу перед пытками? — поинтересовался Этан, смеясь над своим вопросом.
— Отец, — Хелен встала перед ним и дотронулась до его щеки. — Ты сломан.
Он начал качать головой из стороны в сторону, повторяя одно единственное слово: «нет».
— Все в порядке. Я могу починить тебя.
Она подняла миниатюрную циркулярку с округлым скальпелем на конце и двинулась прямо к нему.
Этан быстро пристроил свою задницу, пытаясь вдеть розовую нитку, которую Хелен выбрала, в иглу. Я же схватил ее плюшевого пингвина и начал работать над ним. Что угодно, чтобы не думать о лезвии, которое выбрала Хелен, и куда она направлялась.
Жужжащий шум стал громче, как только инструмент соприкоснулся с членом Хита, легко разрезая бесполезные мышцы и сухожилия. Его крики эхом отдавались в комнате, прекратившись, лишь когда он потерял сознание, и возобновившись, когда она приступила к мошонке, удаляя каждый из его шаров по отдельности.
Хелен ни разу не отвлеклась. Брызги крови от мужчины, которого она знала только как отца, не волновали ее.
Это беспокоило меня больше, чем то, что мой собственный член сморщился чуть ли не до кишок.
Когда она закончила, Этан подал ей розовую нитку с иглой, добровольно согласившись отсидеться в стороне.
Хелен взяла немного набивки из кучи, которую я сделал, и принялась за работу.
Под мерцающим красным светом мы стояли и смотрели, как она чинила своего отца.
Эпилог
Деклан
Душ с двойной насадкой заливал нас теплой водой.
Я упирался рукой в стену, пытаясь не кончить преждевременно, подобно подростку. Теплый рот Хелен был обернут вокруг моего члена, руки она положила на мои бедра, пока всасывала меня сильно и глубоко.
Этан схватил меня за задницу и раздвинул ягодицы, погрузившись языком и кружа вокруг моего входа.
Когда я увидел их обоих на коленях, использующих свои рты, мои яйца начали бороться со мной, желая подтянуться и освободиться.
Я пытался сфокусироваться на чем угодно, но не на том, что они делали.
Бифштекс, с которым мне надо было разделаться.
Моргейн и Джулиас. Близнецы.
Ганнибал — золотой ретривер, которого мы подарили Хелен на нашу первую годовщину полгода назад.
Она ни разу не попыталась починить пушистого засранца. Возможно, потому что мы каждую неделю чинили «вещи». Людям, казалось бы, нравилось смотреть подобное дерьмо. Думаю, ей это было не нужно, потому что она обожала мамонтов, которые теперь занимали половину нашей кровати.
Меня словно ударило током, вернув в настоящее, когда моя Хелен схватила меня за яйца и встала.
— Ты готов? — спросил Этан, вставая позади меня.
— Думаю, что выдержу, — протянул я.
Он ухмыльнулся, указав на мозаичную скамейку, которую мы поставили в душе.
— Ложись и раздвинь ножки для меня, — скомандовал я Хелен.
Она в последний раз нежно сжала мои яйца, заставляя меня заскрежетать зубами, прежде чем девушка отступила. Ее глаза цвета электрик сфокусировались на нас, когда она легла на скользкую скамейку, а вода из насадок для душа орошала ее красивое тело. Она раздвинула ноги, показывая нам свою свежепобритую киску и мягкие складочки.
Подойдя к ней, я встал между ее ног, подняв их так, чтобы они образовывали V-образную форму. Провел пальцем по ее складкам и обнаружил, что она уже мокрая, что было неудивительно. Я никогда не встречал девушку, которая была бы так возбуждена, когда дело доходило до минета. Особенно теперь, когда она знает, что это приносило ей почти все, что девушка хотела.