– Я из Следственного комитета. Вы Баумистров Павел?
– Сергеевич, – значимо продолжил мужчина, приоткрыв окно. – Алексей, будь вежлив, убери руки, – обратился он к своему телохранителю, успевшему схватить Евгения за плечо.
Выйдя из машины, Павел Сергеевич предложил Евгению поговорить по дороге и посадил его рядом на заднем сиденье. За руль автомобиля Евгения сел Алексей, который минутой ранее был готов растерзать настырного сотрудника Следственного комитета.
– Я уж думал, что за мной увязался неприкаянный покойник.
– Есть за что волноваться? – с выраженной иронией спросил Евгений.
– И с юмором у вас все в порядке. Слушаю вас! – с раздражением ответил собеседник, демонстративно повернув лицо в сторону окна. Евгений переборщил. Образовалась немая пауза, в результате которой он смог более внимательно разглядеть оппонента.
«Чем-то напоминает английского актера Гэри Олдмана, – думал Евгений. – Да, персонажи очень схожие, острый нос, колыхающиеся ноздри, подсушенное лицо в области щек, прическа… особенно, если учитывать густые и длинные бакенбарды. И что-то есть от тех лицемерных подонков, которых часто играл Олдман», – размышлял Евгений, но ход его мыслей был прерван новоявленным двойником кинозвезды.
– Говорите, я жду!
– Да, конечно, простите. Дело в отношении вашей жены веду я. То есть, простите, уголовное дело по расследованию убийства вашей жены поручили мне. Еще раз простите, бывшей жены… – Евгений закивал подбородком.
– Я это понял, что дальше? – произнес Павел Сергеевич, все наблюдая за скоростной панорамой серого пригорода.
– Мне не хотелось вызывать вас на допрос…
– Хотите сказать, что делаете мне одолжение?
– Нет, – Евгений собрался с мыслями. Он допустил одну из ошибок, которую не должен совершать следователь – садиться в машину к потенциальному свидетелю или подозреваемому.
«Сидел бы ты у меня в кабинете!» – обозлился про себя Евгений и сказал:
– Хорошо, завтра я жду вас у себя в кабинете, в девять утра, – Евгений демонстративно пожал плечами.
– Посмотрите на него, я еще и виноват, – уже смягченно-вежливым тоном произнес Павел Сергеевич. – Валяйте, готов ответить на любые ваши вопросы.
Перед тем как начать мнимый допрос, Евгений вкратце рассказал, что дело об убийстве бывшей жены Баумистрова будет вести он лично, и что по схожему сценарию убиты еще две женщины (он не сомневался, что третья жертва, убиенная сегодня ночью, как и предыдущие – результат действий одного и того же злодея).
– Да, я слышал, что помимо Кати убита еще какая-то женщина, но про другую я не в курсе. Мне пока ничего не сказали, – важно выговорил Павел Сергеевич.
Евгений назвал их фамилии и поинтересовался, знаком ли с ними собеседник.
– Вы думаете, что я знаком со всеми женщинами города?
– Наш разговор формальность, я ни в чем вас не подозреваю, но есть ли у вас доказательство, что вас не было в городе в момент убийства вашей бывшей жены? – произнес Евгений.
Павел Сергеевич открыл бардачок и, пошуровав в нем, протянул два билета на самолет. Первый подтверждал, что он прилетел из Москвы только вчера вечером, второй – что до вчерашнего полудня он был в заграничной командировке в Лондоне и пробыл там целую неделю.
– Я могу взять билеты? – спросил Евгений.
– Да, конечно, это я сохранил специально для вас, – с улыбкой проговорил Павел Сергеевич.
Помимо главной версии, что в городе орудует серийный убийца-насильник, Евгений должен был рассмотреть и другие вероятности. Одна из них заключалась в том, что именно Павел Сергеевич, возможно, был заинтересован в смерти своей жены. В 1998 году они развелись, Екатерине Павловне при разделе достался региональный банк «Южный», ее мужу – нефтехимический бизнес, его компания была известна на всю Россию своими давальческими операциями на нефтеперерабатывающих заводах в городе. В год он продавал нефтепродуктов на два миллиарда долларов. В том же году, после развода он перебрался в Москву и неплохо вложился в недвижимость, в отличие от бывшей жены, чей банк лопнул в разгар августовского кризиса через два месяца после развода. За одну неделю доллар вырос в разы, многие компании не смогли вернуть кредиты, взятые в валюте, и навсегда расстались со своим материальным благополучием, которое они приумножали с перестроечных времен. Особенно досталось представителям банковского сообщества, около половины банков разорились или сменили хозяина. Банк Екатерины Павловны также не стал исключением, все ее попытки спасти финансовое учреждение не увенчались успехом, она даже не смогла найти на него покупателя, чтобы хотя бы сохранить репутацию деловой женщины. Все закончилось месячным лечением в кардиоцентре.