Тео побледнел и снова прикрыл глаза, из-под опущенных век покатились две слезинки. Юноша дрожащими руками взял нож и вилку и отрезал кусочек мяса, медленно поднося его ко рту, с трудом размыкая губы и кладя его в рот. Билл внимательно наблюдал за действиями юноши. Когда Тео всё-таки прожевал и проглотил кусочек, парень обратился к нему:
- Теперь второй. И, имей в виду, не встанешь, пока всё не съешь.
Тео кивнул и шмыгнул носом, покорно нарезая страшащее его блюдо и отправляя в рот новый кусочек.
Когда с трапезой было покончено, юноша уже не мог спокойно сидеть от того, что желудок жутко крутило. Психологический фактор сыграл свою роль, и организм отказывался принимать пищу, которую мозг посчитал угрозой. Невероятно хотелось вырвать, в желудке словно застрял тяжёлый камень, но Тео терпел, покорно продолжая сидеть за столом, допивая чай.
- Умница, - произнёс кареглазый, когда Тео поставил на стол пустую чашку. – Теперь, мы можем вернуться наверх.
Парень встал и, как обычно, отставил подальше от пленника посуду, после чего вновь обратился к нему:
- Тебе, мой мышонок, между прочим, ещё надо загладить свою вину передо мной.
- Но разве ты уже не наказал меня? – удивлённо произнёс Тео, за что тут же получил хлёсткую пощёчину и замолчал.
- В наказание, трахну тебя прямо здесь, я знаю, как тебе это не нравится, - произнёс кареглазый и сложил руки на груди, присаживаясь на угол стола. – Чего расселся? Вставай и приступай. Сейчас я жду от тебя активных действий.
Тео вздохнул и покорно встал, подходя к мучителю и опускаясь перед ним на колени. Перспектива сделать Биллу минет уже давно перестала пугать юношу, но сейчас он был внутренне жутко напряжён, потому что боялся, что излишне глубокое проникновение члена в его горло может спровоцировать рвотный позыв, который он и так еле сдерживал.
Но делать было нечего. Потому юноша расстегнул ширинку парня и слегка приспустил его штаны вместе с трусами, беря его чуть возбужденный орган в руку, начиная осторожно целовать, облизывать, желая добиться устойчивой эрекции. Ведь именно этого от него сейчас и требовалось: не просто удовлетворить, а первоначально возбудить. С этим Тео сталкивался в первый раз, потому что, обычно, Билл приходил к нему уже готовый к активным действиям.
Добившись твёрдости, Тео взял член мучителя в рот и начал сосать его, громко причмокивая при этом, чтобы доставить удовольствие не только половому органу парня, но и его слуху.
- Молодец, - произнёс Билл, расплываясь в улыбке.
Парень положил ладонь на затылок юноше и зарылся пальцами в волосы, начиная слегка подаваться бёдрами навстречу его рту.
Глава 31
Глава 31
Прошли ещё два месяца. По всему миру отгремели праздничные салюты. Наступил новый, 2005-й год. В праздничный день к Биллу пришёл Альберт, который стал частенько навещать друга, а, заодно, и его пленника. С последним парень всегда как-то слишком мило, слишком по-дружески разговаривал. Тео же всякий раз зажимался, когда к нему подходил блондин, отвечал скомкано и часто невпопад. А когда доктор как бы невзначай прикасался к нему, что парень позволял себе часто, юношу и вовсе передёргивало и бросало в слёзы. Билл всегда был рядом в такие моменты, всегда тяжёлой тенью наблюдал за другом, чтобы он не позволил себе лишнего. Несмотря на живой интерес, который продолжал гореть в глазах блондина по отношению к юному пленнику, Кофман больше не позволял товарищу трогать Тео, пользоваться им, так сказать. Юноша был вещью Билла, его собственностью, а к своим вещам парень всегда относился очень ревностно, он был редкостным собственником.
Тео знал это, он видел, точнее, скорее чувствовал, как напрягается кареглазый, когда Альберт подходит к нему. Это было приятно юноше и заставляло его ещё более ластиться к хозяину, становясь похожим на маленького игривого щенка. А в моменты, когда у них гостевал Штагельберт, ласковость Тео в отношении Билла и вовсе приобретала такие масштабы, что становилась демонстративной и смешной. Юноша подходил к мучителю, садился на колени или устраивался на полу около дивана, на котором сидел парень, и слушал их долгие-долгие разговоры, не вникая толком в суть, не смея вставить своё слово.
В тот самый день, в канун праздника, когда в их дом – а иначе Тео жилище Билла уже и не называл – пришёл Штагельберт и юноша узнал от него о том, что сегодня праздник, он закрыл глаза и даже задержал дыхание и загадал желание. Он не знал, пришло ли для этого время, но душа просила чуда. Тео пожелал тогда, произнося эти слова сбитым голоском внутри своей головы: «Выжить». Всего одно слово – «выжить». Но там, на границе между сознанием и тёмным и диким бессознательным, присутствовало и иное желание, которое в своей парадоксальной мощи много превосходило по силе первое. Этим желанием было: «Пусть Билл сможет когда-нибудь меня полюбить».