- Чёртов псих…
- Нет, не понял, - произнёс Билл и обратился к Грифу: - Взять, мальчик.
- Нет! – крикнул Тео, садясь и перебирая ногами, отползая к стене и прижимаясь к ней спиной. – Нет, прошу тебя… Билл, ты же… ты же…
- Что? – бесцветным тоном поинтересовался парень. – Договаривай.
- Ты же… - Тео сглотнул и утёр слёзы, марая теперь и лицо в крови. – Прошу тебя, отпусти меня, мне нужно в больницу… - юноша замолчал, а, затем, вновь продолжил, надеясь воззвать к состраданию владельца дома: - Мне нужны лекарства. Я могу умереть. У меня порок сердца.
- Это всё интереснее и интереснее… - задумчиво произнёс Билл, потирая подбородок.
- Что интересного? – всхлипнул Тео и шмыгнул носом, пытаясь взять себя в руки и перестать плакать.
- Ты очень интересный экземпляр…
- Прошу тебя, отпусти меня… Мне нужна помощь.
- Нет, Тео, - покачал головой Билл. – Ты не уйдёшь отсюда. Ты слышал слишком много и видел слишком много…
- Я слепой! Я ничего не вижу! Как я мог что-то увидеть? И я ничего не слышал, я ничего не понял…
- А почему я должен тебе верить? – спокойно спросил владелец дома. – Ты вполне можешь врать, чтобы спастись.
- Я не вру, я клянусь.
- Мне плевать, Тео, и на твои клятвы, и на твои слова. Я сказал, что ты совершил ошибку, а, значит, ты должен за неё заплатить. Нехорошо, мальчик, сунуть свой нос не в свои дела, к тому же, если тебя предупреждали…
Тео открыл рот, чтобы что-то сказать, вновь попытаться воззвать к сердцу парня, но Билл не дал ему такой возможности, продолжая, говоря ту фразу, что подвела черту под надеждой юноши и поставила в ней жирную точку.
- И, раз ты остаёшься и становишься «очередным», мне стоит представиться… - произнёс кареглазый. – Меня зовут Билл, как ты уже знаешь, но во языцех я больше известен, как Змей…
Сердце в груди Тео споткнулось и подавилось кровью. Парень продолжал:
- Заметь, я тебя не обманул – твой друг не у меня, и ты, Тео, если бы был умнее, тоже уже бы покинул мой дом и жил себе спокойно дальше. Но твоё больное сердце не даёт твоей голове покоя, делая и её больной.
- Ты… врёшь? – спросил Тео, огромными ошалелыми глазами смотря в сторону собеседника.
- Не вру. Но ты можешь не верить, имеешь право.
Билл отошёл к лестнице и начал подниматься, обернулся, бросая псу:
- Гриф, за мной, - собака побежала к хозяину. Парень взглянул на Тео, обращаясь уже к нему: - Или оставить?
Тео помотал головой и зажмурился. Перспектива вновь оказаться рядом с этим клыкастым «монстром» заставляла табуны мурашек заскакать по телу, а ладони покрыться холодным потом страха и беспомощности.
- Прошу тебя… - тихо попросил Тео, обращаясь к Биллу.
- Не рви сердце, мальчик.
- А какая разница? – обречённо спросил брюнет. – Оно у меня и так с пороком…
Билл покачал головой и ответил:
- Не путай понятия: у тебя порок сердца, а у меня сердце с пороком. Это очень разные вещи.
- Что это значит?
Парень на лестнице усмехнулся и ответил:
- Я же маньяк, мне можно говорить загадочно и непонятно.
Больше он ничего не сказал, покидая помещение и выпуская своего чёрного волкодава, после чего запирая тяжёлую дверь и оставляя Тео в одиночестве, которое ещё никогда не казалось таким жутким.
«Неужели, такое возможно? – думал юноша, до белых костяшек сжимая в кулаке подол своего грязного и окровавленного платья. – Неужели, он на самом деле маньяк? Если так, то скоро я сам взмолюсь о смерти…».
Глава 10
Глава 10
Боль — отличная специя, кровь — отличный соус. Тёмный дворецкий©
Тео сидел, не меняя позы, сжавшись в комок, обнимая колени руками и пытаясь согреться, пытаясь успокоиться и вернуть своё обычное спокойствие, достоинство, с которым он принимал все удары судьбы, которых выпало на долю юноши совсем немало. Но это ему никак не удавалось: раны ныли и чесались, медленно, но верно заживая, юноша всеми силами удерживался от того, чтобы вновь не расчесать их в кровь; всё тело ныло от холода и неудобной позы, в которой, казалось, он провёл уже не одни сутки. Брюнет ничего не видел, а, впрочем, даже, если бы он мог это делать, он бы, всё равно, не различил день или ночь за окном, потому что окон в этом помещении, которое, как и предполагал он, оказалось подвалом, не было. Оказалось, как в самом кошмарном сне…
Шмыгнув носом, юноша сжался сильнее и поднял голову, смотря уставшим, покрасневшим от слёз, недосыпа и зарождающейся болезни взглядом перед собой. Ему было страшно и безумно тоскливо, одиноко. Казалось, будто про него все забыли, и ему так и суждено теперь умереть в доме этого психопата, умереть от голода, жажды, заражения крови, сердечного приступа… Вариантов было слишком много для одного человека.