- Вытирайся и одевайся. И побыстрее.
Тео скомкано кивнул и начал вытирать тело от влаги, совершенно не обращая внимания на пристальный заинтересованный взгляд Альберта, который явственно ощущался каждой клеточкой кожи.
Ещё двадцать минут потребовалось юноше на то, чтобы полностью обсушиться и одеться. Когда он застёгивал штаны, что удалось ему раза с десятого, потому что пальцы не слушались, словно став деревянными, блондин обратился к другу:
- Билл, ты его больше так не накачивай, конечно, если ты вдруг не записался в ряды некрофилов.
Ничего не ответив, кареглазый подошёл к Тео и грубо убрал его руки, которыми он продолжал механически перебирать по уже застёгнутому ремню.
- Господи, какой же ты ничтожный, - раздражённо выдохнул Билл, стоя перед покачивающимся юношей, который смотрел ему куда-то в район груди.
- Пошли, - махнул рукой Альберт. – Больше нам нет смысла здесь задерживаться. Сейчас буду консультировать тебя…
- В чём? – поинтересовался кареглазый, под руку ведя за собой Тео.
- Я же сказал, что у него разрыв сфинктера, - ответил блондин. – А это, знаешь ли, накладывает некоторую специфику и ограничения…
- Я понимаю, о чём ты, - кивнул Билл. – Делать что с ним?
- Нужно, так сказать, «выключить» кишечник.
- И как это сделать?
- Никак, - пожал плечами блондин. – Потому на время заживления мальчик переводится на жидкую диету: супы, бульоны. А перед этим нужно устроить ему очистку, чтобы потом позывов не возникало.
- Завтра в себя придёт, и я ему скажу об этом, - ответил кареглазый.
Парни разговаривали и совершенно позабыли о том, что Тео идёт вместе с ними. Они пришли на кухню, где Билл бросил юношу около того самого стола, на котором он каких-то два часа назад выл от боли, и обратился к другу, который уже занял один из стульев:
- Чай, кофе сделать?
- Я сам могу, - кивнул блондин и встал, подходя к тумбочкам и включая чайник, после беря из шкафчика баночку кофе.
- Я привык уже просто, что рядом немощный и неспособный на самостоятельные действия… - ответил Билл и сел.
- Ты о чём?
- О Тео.
Альберт вопросительно посмотрел на юношу, затем снова на друга. Он спросил:
- Так, у него же, вроде, порок сердца? Насколько я понимаю, он – именно тот сердечник, по поводу которого ты у меня консультировался?
- Иных не имею, - вздохнул Билл, вытягивая под столом ноги.
Альберт хмыкнул и покачал головой, улыбаясь двусмысленности высказывания друга.
- Так, - вновь заговорил блондин. – Почему он немощный? Конечно, порок сердца подразумевает инвалидность, но жить не настолько мешает, как ты утверждаешь.
- Он слепой.
- Слепой? – переспросил Альберт, оборачиваясь на друга.
- Практически. Без очков он различает только свет и тень, совсем слегка цвета. Предметы и фигуры вообще не видит.
- Дела… - покачал головой Штагельберт.
- Кстати, по поводу его слепоты, - почесав нос, обратился к другу Билл, - ты сможешь сделать ему очки?
- Если скажешь данные, смогу, - пожал плечами блондин. – А зачем тебе?
- Хочу, чтобы он на меня посмотрел.
- Ты так желаешь увидеть ненависть в его глазах? – поинтересовался Альберт и взглянул на Тео, который продолжал стоять около стола.
- Мне как-то плевать. Он – моя собственность, игрушка. Я поразвлекаюсь с ним, пока мне того будет хотеться, а потом убью.
Альберт пожал плечами и вернулся к размешиванию кофе. Несколько минут парни молчали. Блондин, размешав кофе, взял чашку и сел за стол, сбоку от Билла. Он хотел сделать глоток, но передумал, поднимая глаза на Тео.
- Может быть, посадить его? – предложил блондин.
- Лучше положить. Сидеть ему сейчас нежелательно.
- Ты быстро учишься.
- Я просто хорошо помню… - ответил Билл и поджал губы.
Альберт кивнул и опустил глаза, тактично промолчав по этому поводу.
- Слушай, - вновь заговорил блондин. – Давай договоримся насчёт него?
- Я и так уже сказал, что не против, - немного раздражённо отозвался кареглазый. – Что тебе ещё нужно?
- Я предпочитаю, когда всё официально.
- Что, контракт заключить хочешь?
- Ну, это уже перебор, но на словах давай всё обговорим, - ответил блондин. – Через сколько мне рассчитывать на «свидание»?